29 августа 2006
В минувшее воскресенье в акваториях Персидского и Оманского заливов на юге Ирана началась последняя, морская фаза крупномасштабных общевойсковых учений «Удар Зольфакара». Как сообщает агентство ИРНА со ссылкой на заместителя командующего ВМС Армии ИРИ адмирала Хабиба Сайяри, морские учения в районе портового города Бандар-Аббас развернулись на площади в 250 тыс. квадратных километров и пройдут в 5 этапов. В ходе маневров проводятся испытания новейших видов вооружений, в том числе модернизированных управляемых ракет класса «земля-море». Общевойсковые учения «Удар Зольфакара» продолжаются в Иране уже вторую неделю. В них участвуют примерно 120 тыс. военнослужащих, задействованы 12 дивизий сухопутных войск, а также соединения ВМФ и ВВС Армии Исламской Республики, отмечает «Cnews». На предыдущих этапах состоялись испытания новой тактической ракеты класса «земля-земля» радиусом действия до 250 км «Саега» («Молния»), а также прошли учебные стрельбы по наземным и воздушным целям. Наблюдатели акцентируют внимание на том, что беспрецедентные по масштабам ракетного оружия маневры проходят в период обострения отношений между Ираном и международном сообществом из-за отказа Тегерана прекратить работы по обогащению урана. Торжественное открытие в минувшую субботу завода по производству тяжелой воды, которая может быть использована для работы реактора, способного производить оружейный плутоний, в котором принял участие президент Ирана Махмуд Ахмади-Неджад, рассматривается экспертами как убедительное доказательство того, что 31 августа — в день истечения срока ультиматума СБ ООН, Совету безопасности придется приступить к рассмотрению вопроса о санкциях против Ирана. В российском экспертном сообществе нет единства мнений по данной проблеме. Комментируя ответ Тегерана на пакетное предложение «шестерки», эксперт Института Ближнего Востока А. М. Вартанян обращает внимание на то, что соответствующая церемония, которая транслировалась 22 августа в прямом эфире иранского телевидения, прошла по всем правилам пиара и явно удалась. Глава Верховного совета Ирана по национальной безопасности Али Лариджани, вручая письменный ответ представителям «шестерки», особо подчеркнул, что иранское руководство, абстрагируясь от «незаконных действий» противоположной стороны в Совете Безопасности (имеется в виду резолюция № 1669), тем не менее, с позитивных позиций к рассмотрению всех пунктов пакета, даже «обвинительных». И попыталось дать на них «логически обоснованные» и «конструктивные» ответы с тем, чтобы найти устраивающий всех путь справедливых переговоров. Таким образом, отметил секретарь ВСНБ ИРИ, иранская сторона готова со всей серьезностью начать переговорный процесс по выходу из тупика. Реагируя на звучавшие ранее замечания по поводу того, что Иран «тянет время», Лариджани призвал партнеров из «шестерки» как можно скорее сесть за стол переговоров, предложив следующую повестку дня: ядерная проблематика Ирана, долгосрочные планы экономического и технологического сотрудничества, аспекты безопасности в регионе. По всем трем темам, отметил секретарь ВСНБ ИРИ, Тегеран готов к предметному разговору и намерен в этих вопросах как «ответственный международный игрок» играть конструктивную роль. Таким образом, по словам А. Лариджани, Тегеран предложил «новую формулу» преодоления противоречий. Некоторыми подробностями иранского ответа «шестерке» поделился заместитель руководителя Организации по атомной энергии ИРИ (ОАЭИ) по международным вопросам М. Саиди. По его словам, иранский ответ содержал предложения по дальнейшей деятельности ядерных объектов в Исфагане, Натанзе и Араке, перспективам взаимодействия Тегерана с МАГАТЭ и другим аспектам. М. Саиди подчеркнул, что ответ иранской стороны был «всеобъемлющим» и «конструктивным». Его главной идеей было предложение о немедленном возобновлении переговорного процесса для достижения «окончательного соглашения». Также, по словам М. Саиди, ответные предложения Тегерана предоставляют «уникальную возможность для европейцев» снова сесть за стол переговоров. Это заявление примечательно: если замруководителя ОАЭИ не оговорился, то его ссылку на «европейцев» можно интерпретировать следующим образом. Тегеран явно сигнализирует о намерении возобновить переговоры в традиционном формате «Иран-евротройка», без подключения других заинтересованных сторон, вошедших в «шестерку» (Россия, США, КНР). Что касается принципиального требования «шестерки», отвергнутого Тегераном (остановка уранового обогащения), то, по мнению М. Саиди, этот вопрос в современных условиях не имеет прежнего значения и не может служить предварительным условием для возобновления переговорного процесса, как это было ранее. Данную позицию иранский представитель мотивировал тем, что Тегеран уже обладает технологиями полного ЯТЦ, в том числе, в части уранового обогащения, и не зависит в этом вопросе от Запада. Соответственно, речи об остановке обогащения как средстве нажима на Тегеран быть уже не может. Ответ иранского руководства на предложение «шестерки» подвел ситуацию вокруг ядерной программы ИРИ к новой фазе развития кризиса, считает А. М. Вартанян. Иранцы сыграли на опережение, ответив досрочно до истечения срока ультиматума, зафиксированного в резолюции Совета Безопасности ООН № 1669. Ответили отрицательно, но, не отвергая пакет в целом, а лишь наиболее неприемлемые для иранского руководства пункты. Взамен не предложили ничего принципиально нового, но зато проявили «дух конструктивизма» и готовность к диалогу, то есть попытались навязать свои условия по прощупыванию компромисса. А главное — за 9 дней до истечения «красной черты» иранская дипломатия грамотно «перевела мяч» на противоположную сторону, дав мировому сообществу свой «многогранный ответ». Так что 31 августа Западу придется выпутываться и выбирать дальнейшую тактику поведения в отношении Ирана, а сделать это, с учетом динамично меняющейся региональной обстановки, будет весьма непросто, заключает Вартанян. Еще один эксперт Института Ближнего Востока, профессор Владимир Сажин, говоря о ситуации, сложившейся на сегодняшний день в отношении иранской ядерной программы , предлагает рассматривать два аспекта. Первый касается пакета предложений для Ирана, подготовленного 1 июля этого года пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН и Германией (так называемая «шестерка»). Второй аспект имеет отношение к резолюции Совбеза ООН, которая обязывает Иран прекратить работы по обогащению урана. Ответ на резолюцию, а точнее реакция на нее (выполнение или невыполнение требований высшей международной инстанции), должен быть дан Ираном 31 августа. Поэтому по поводу резолюции говорить рано. У Тегерана есть еще время на размышление. Более актуален сейчас вопрос с июльским пакетом предложений «шестерки». В. Сажин напоминает, что представленный пакет носит всеобъемлющий характер и включает в себя три блока — это ядерная программа Ирана, торгово-экономическое сотрудничество и гарантии безопасности. В экономическом плане и в плане безопасности этот пакет очень выгоден для Ирана. Была обещана помощь при вступлении ИРИ во Всемирную торговую организацию, в развитии иранской промышленности, сельского хозяйства, авиации, автомобилестроения. Более того, согласно предложениям, предполагалось дальнейшее продвижение и развитие ядерной программы Ирана. В частности, речь шла о поставках новых для Ирана реакторов на легкой воде и другого современного оборудования. Кстати, в этот пакет было включено и предложение России о создании совместного с Ираном предприятия по обогащению урана, но на российской территории. В обмен на все эти преференции поставлено принципиальное условие, по которому Иран должен прекратить работы по обогащению урана. 6 июля пакет был передан иранской стороне в надежде на скорый ответ. Однако его долго не было и, кроме того, из Тегерана периодически поступала негативная и явно неутешительная для мирового сообщества информация о реакции иранского руководства на предложения «шестерки». В результате 31 июля Совбез ООН 14 голосами «за» и 1 «против» (против проголосовал Катар) принял резолюцию №1696, требующую от Ирана остановить обогащение урана в течение месяца. В противном случае Ирану грозит введение санкций. То есть, Ирану необходимо было теперь давать два ответа — на пакет предложений «шестерки» и резолюцию ООН. Что касается пакета, то Иран отметил, что ответ будет дан именно 22 августа. Эта дата неслучайна. И вот почему. Во-первых, в этом году по исламскому календарю она совпала с праздником — Эйде Мабас — днем, когда Аллах избрал Мухаммада Пророком. И, во-вторых, лучшего психологического момента для вручения ответа «шестерке» иранским руководством трудно себе представить. Ответ объемом в двадцать страниц был вручен в Тегеране в торжественной обстановке послам пяти постоянных членов Совбеза и Германии (США представляла Швейцария). Как образно могли бы написать журналисты, вся церемония сопровождалась фейерверками - но не шутих, а тактических баллистических ракет, и взрывами - но не петард, а мощных снарядов военных учений иранских вооруженных сил «Удар Зульфикара», проводившихся в это время практически на территории всего Ирана. И все это на фоне успехов проиранских отрядов «Хезбалла» в Ливане и под музыку новой симфонии об атомной энергии, написанной по заказу властей ИРИ иранским композитором Бензадом Абди, проживающим ныне в Киеве. Действительно, иранцам стоило так долго томить мировое сообщество. Так что же иранский ответ? Этот документ, как известно, до сих пор засекречен, поэтому точно определить все его нюансы не представляется возможным. Однако можно с уверенностью сказать, что, несмотря на выгодные предложения, Иран, конечно, не принимает условие о прекращении работ по обогащению урана, но при этом не отвергнет весь документ полностью и окончательно. Во многом это связано с иранской политической традицией. В политической практике Ирана принято не говорить заранее окончательное ни «да», ни «нет». Хотя в Иране при этом раздавались голоса, как за принятие пакета, так и за его отрицание. С одной стороны, это говорит о борьбе элит внутри Ирана, с другой — отражает общий характер внешней политики Ирана. В принципе Иран мог бы согласиться с пакетом предложений «шестерки», но при условии, если бы пункт о прекращении работ по обогащению урана был из него исключен. Это главный для Ирана вопрос (кстати, этот вопрос главный и для международного сообщества), по которому иранские власти вряд ли когда-либо пойдут на компромисс по многим причинам. Среди прочих немаловажное значение здесь имеет внутриполитический фактор. Сказывается масштабная агитационно-пропагандистская работа, в результате которой сегодня любой феллах (сельский житель) выступает за ядерную программу. При этом иранские власти постоянно говорят, попутно критикуя Россию и Китай, что Запад мешает научно-техническому развитию Ирана, тормозя работу в сфере высоких технологий, в том числе и ядерных. Однако о возможности создания ядерной бомбы иранскому народу не говорится ничего, только о мирном характере работ. Можно смело сказать, что вопрос ядерной программы ИРИ, по большому счету, — вопрос выживания правительства. В настоящее время страны «шестерки» продолжают изучать представленный ответ. И обнадеживает то, что, по некоторым данным, Иран не отвергает возможности продолжения переговоров с «шестеркой», с МАГАТЭ, международным сообществом в целом. И российская дипломатия совершенно справедливо считает, что эту проблему необходимо решать дипломатическим способом и искать в иранском ответе основу для объединения всех сторон переговорного процесса. В.Сажин считает, что основой для такого объединения может стать договоренность о прекращении работ, ориентированных на обогащение урана в промышленном плане, и одновременно о допустимости продолжения научно-исследовательской деятельности в этой сфере в ограниченных масштабах под строжайшим контролем МАГАТЭ и при участии представителей этой организации. Что касается резолюции Совбеза, то Иран, конечно же, не согласится с ней. Это означает, что с 1 сентября члены Совбеза будут вынуждены вновь обсуждать дальнейшие шаги в отношении Ирана. Нет сомнений, что результаты дискуссий, которые ведутся и будут еще вестись вокруг ответа на пакет предложений «шестерки», в этой ситуации станут базой для дискуссии в рамках Совбеза. В то же время нельзя исключать обсуждения вопроса введения санкций, что предполагает резолюция. Это крайне сложный вопрос, поскольку спектр возможных санкций очень широк. Речь может идти как о введении запрета для представителей иранской власти на въезд в ряд стран, так и о мощном экономическом эмбарго. Также могут быть заморожены иранские счета в иностранных банках, прекращены поставки товаров высоких технологий и финансирование различных проектов. Однако, по мнению эксперта, Совбез исключит какие-либо резкие шаги в отношении Ирана. Ооновская дискуссия будет продолжена. Но пока без практического выхода в конкретные документы и решения. При этом вновь обозначатся три мнения — США, западно-европейских стран, которые сближаются с американской позицией, и России с Китаем. Каждый из этого списка имеет свое видение развития отношений с Ираном и испытывает свой интерес к этой стране. Причем все крайне заинтересованы в Иране. Для Европы и Китая главное здесь, конечно, углеводородные ресурсы Ирана. Для России — развитие мирной ядерной энергетики и научно-техническое сотрудничество. Поэтому явного единства мнений не будет. Россия и Китай, как и прежде, будут настаивать, если такой вопрос вообще будет всерьез рассмотрен, на наиболее мягком варианте санкций. При этом нужно понимать, что введение санкций не приведет к экономической катастрофе, экономика Ирана не будет разрушена. Хотя, конечно, затормозится развитие передовых технологий. Например, Иран очень нуждается в развитии собственной нефтехимии, а это требует гигантских капиталовложений. Не менее остро Иран нуждается и в развитии электроники, авиации, автомобилестроения, что маловероятно без ощутимой внешней поддержки. Правда, Иран в ответ на введение санкций грозится сократить добычу и поставки нефти на мировой рынок. Однако, считает В.Сажин, это не более чем словесные угрозы, поскольку без нефтедолларов иранская экономика задохнется. С другой стороны, если учитывать, что многие страны нуждаются в иранской нефти — в первую очередь Китай и европейские государства — то говорить о введении санкций в отношении поставок углеводородов не приходится. Все это означает, что следующий этап развития событий вокруг Ирана развернется в сентябре. Раджаб Сафаров, генеральный директор Центра изучения современного Ислама, комментируя ситуацию МиК, подчеркнул, что резолюция, которая была принята Советом безопасности по Ирану 31 июля - провокация, поскольку Иран и так обещал дать ответ до 22 августа. Этот акт давления был воспринят в исламском мире как обычное проявление отношения мирового сообщества к Ирану, которое продемонстрировало, что с Ираном не ведутся переговоры, и по отношению к нему на самом деле принимаются указательно-запретительные меры. Кроме того, Иран считает, что все условия, которые перед ним ставятся, незаконные, поскольку они нарушают огромное количество норм и положений международного права, принятых мировым сообществом, отмечает Р.Сафаров. Ведь нет доказательной базы по поводу запрещения Ирану осуществлять свою ядерную программу. Исходя из этого, Иран воспринимает все это как вопиющий экстремизм и величайший акт несправедливости по отношению к себе. И циничным применением принципов двойных стандартов: почему одним странам можно, а другим нельзя? Самым неприемлемым условием для Ирана, подчеркивает эксперт, является приостановка процесса обогащения урана на иранской территории. Это неприемлемо ни при каких условиях, поскольку иранцы считают, что они своими действиями не нарушают ни одного закона международного сообщества и ни одной концепции контроля над распространением ядерного оружия и т.д. Кроме того, у Ирана есть масштабная энергетическая программа и без этого пункта она на самом деле не будет иметь смысла. В-третьих, Иран без ядерных технологий совершенно не может претендовать на ключевые позиции в исламском мире. В-четвертых, Тегеран просто воспринимает этот запрет как запрет на дальнейшее развитие Ирана в целом, поскольку ядерные технологии применяются не только в энергетике, но и во многих других сферах, например, в медицине, других отраслях промышленности. Поэтому 31 августа, уверен Сафаров, ответ Ирана не будет положительным, и дальнейшее обострение ситуации вокруг ядерной программы продолжится. Также усилится внешнеполитическое давление на Тегеран… На введении санкций против Ирана, в первую очередь, намерены настаивать Соединенные Штаты. Администрация президента Буша уже известила Тегеран о том, что если он не выполнит требование Совета Безопасности к 31 августа, санкции могут последовать незамедлительно и что консультации в этом направлении уже начаты, сообщает «VOAnews». В своем пространном ответе на предложение «шестерки» — пяти постоянных членов Совета Безопасности и Германии — Иран требует разъяснить отдельные пункты пакета и заявляет о готовности вести переговоры по данному вопросу без предварительных условий. Однако, по словам представителя государственного департамента Гонсало Галлегоса, такая позиция Ирана не отвечает требованиям ведущих мировых держав. По словам Галлегоса, США предпочитают дипломатическое решение проблемы, и до истечения крайнего срока — 31 августа — у Ирана еще есть время предотвратить санкции. «Мы призываем Иран сделать правильный выбор, — заявил Галлегос. — Мы пытаемся добиться решения проблемы дипломатическим путем. Но если Иран не подчинится требованиям, то в резолюции ясно указано, что Совбез примет надлежащие меры в соответствии со Статьей 47 Главы 7 о санкциях, и мы работаем с Советом Безопасности для ускорения этого процесса». Уклончивый ответ Ирана американские официальные лица и аналитики рассматривают как попытку затормозить принятие санкций и внести раскол в международный консенсус. Гонсало Галлегос сообщил, что государственный секретарь США Кондолиза Райс в попытке сохранить единство мнений по иранскому вопросу в минувший вторник говорила по телефону с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, министром иностранных дел Германии Франком-Вальтером Штайнмайером и посланником по иностранным делам Европейского Союза Хавьером Соланой, который координировал диалог между Европой и Ираном. Ранее Белый Дом заявил, что вопрос о иранских ядерных разработках был затронут в беседах Джорджа Буша с канцлером Германии Ангелой Меркель и премьер-министром Италии Романо Проди. В случае принятия санкции они будут включать в себя на первом этапе визовые ограничения и замораживание фондов, принадлежащих иранским лидерам. Россия и Китай, хотя они и были участниками резолюции ООН по инициативе «кнута и пряника», идею введения санкций не поддерживают. В ответ на это официальные представители США заявили, что карательные меры могут быть применены к Ирану и в обход ООН: это могут сделать США и их союзники в Европе и Азии. В свою очередь Иран, продолжающий утверждать, что проводит ядерные разработки исключительно в мирных целях, заявил, что имеет право на обогащение урана как один из участников Договора о ядерном нераспространении. Однако, США и некоторые европейские страны считают, что Иран осуществляет тайную программу по производству ядерного оружия и нарушает свои международные обязательства, заключает «VOAnews». А между тем, Рэймонд Тэнтер, основатель и сопредседатель аналитической организации Комитет по выработке политики в отношении Ирана, считает, что угроза санкций — недостаточно серьезное средство для сдерживания правящих в Иране клерикалов, полагающих, что у них есть кое-какие козыри в рукаве. Речь идет о «Хезболле», ХАМАС, ’Исламском джихаде’ и Сирии — последнюю Рэймонд Тэнтер характеризует как ’игрока-новичка, сидящего на скамейке запасных’, пишет «The Washington Times». Если нынешние тенденции сохранятся, то есть у власти в Иране останется клерикальный режим, Тегеран, по мнению Тэнтера, будет действовать по плану, состоящему из трех этапов. На первом этапе Иран будет тянуть время, одновременно сооружая новые центрифуги, необходимые для ускорения его ядерной программы. ’Эта фаза уже началась, — утверждал Тэнтер в интервью United Press International. — Именно поэтому ядерная политика и террористическая стратегия Ирана тесно связаны между собой’. Второй этап плана начнется, если Соединенные Штаты и другие западные страны введут против Ирана санкции. Именно тогда Тегеран, с помощью марионеточных военизированных организаций сможет ’взять в заложники’ не только ооновские войска в Ливане, но и саму ливанскую армию, и поставить под угрозу весь мирный план, предусмотренный Резолюцией 1701. К третьему этапу Иран приступит в случае эскалации политической напряженности. Тогда, по мнению Тэнтера, скорее всего произойдут события, ’генеральную репетицию’ которых мы наблюдали в ходе недавней 34-дневной войны между ’Хезболлой’ и Израилем. Только на сей раз они примут более масштабный характер — по типу боевых действий в ходе ирано-иракской войны. Ракеты обрушатся на Израиль не только с севера, но и с востока. ’Это, конечно, наихудший сценарий’, — поясняет Тэнтер; вместе с другими членами Комитета по выработке политики в отношении Ирана он призывает правительство США исключить из списка террористических организаций группировку ’Муждахеддин-э-Хальк’ [иранское радикальное оппозиционное движение — прим. перев.]. По мнению Комитета, придание этому движению легитимного статуса станет для Тегерана достаточно мощным ’тревожным сигналом’, свидетельствующим о возможных усилиях США по ’смене режима’, чтобы заставить иранских клерикалов призадуматься. Время покажет, сработает ли подобная тактика. Пока же создается впечатление, что у Тегерана в этой игре больше козырей, заключает Тэнтер. Кстати, завершившийся перемирием ливано-израильский конфликт многие российские эксперты рассматривали как способ вовлечения в военное противостояние на Ближнем Востоке Ирана, руководство которого не раз крайне жестко высказывалось в адреса Израиля. Раджаб Сафаров в интервью МиК по этому поводу отметил: «Израильская авантюра послужила поводом для того, чтобы изучить возможность вовлечения в этот процесс Ирана и Сирии, и понять, насколько можно будет апробировать в этом регионе различные тактические локальные приемы войны, и возможно ли в принципе реализовать проект концепции большого Ближнего Востока. Но я думаю, что все эти планы провалились, поскольку главная задача по провоцированию этих двух стран к участию в конфликте так и не была реализована. Ведь ни Иран, ни Сирия не дали себя спровоцировать, хотя Израиль этого хотел, и США этого хотели. Но у руководителей Ирана и Сирии хватило выдержки и мудрости не втянуться в это противостояние, иначе эти военные действия могли бы стать началом третьей мировой войны. Поскольку 19-миллионая Сирия и 70-миллионый Иран - внушительная сила в регионе. И они могли бы вместе в два счета расправиться с Израилем. И учитывая передовую ракетную технологию Ирана, это бы не представляло особой трудности для Тегерана. Но тогда бы за израильтян заступились США, которые бы с полным основанием могли бы начать реализовать свои задачи по пресечению развития ядерной программы Ирана и смене режима в этом государстве, перекраиванием карты Ближнего Востока на свой лад и т.д.». С такой постановкой вопроса согласен и Леонид Ивашов, генерал-полковник, вице-президент Академии геополитических проблем. В беседе с МиК он также отметил, что согласно разработанному в США сценарию военный конфликт из Ливана должен был перекинуться в Сирию, которая пару месяцев назад подписала с Ираном соглашение о взаимной безопасности. И некоторые провокации в отношении Сирии на самом деле начались. Таким образом, Иран с очень большой долей вероятности должен был втянуться в этот конфликт, что соответствовало американской политической стратегии, где Израилю отводилась роль ударного отряда. Но поскольку Иран является наиболее сильным государством на Ближнем Востоке, которое не по зубам Израилю, в конфликт тут же втянулась бы Америка, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Целью Вашингтона, подтвердил Ивашов, является смена политического руководства Ирана и захват иранских ресурсов, с последующим установлением полного контроля над процессами на Ближнем Востоке. Однако, Виталий Наумкин, руководитель Центра арабских исследований Института Востоковедения РАН, с такой позицией не согласен. «Если говорить о каких-то глобальных игроках, то им совершенно такая война не нужна — сказал он МиК. -Ирану нужны прямые переговоры с США о гарантиях безопасности и зеленый свет на его ядерную программу. И напряженность в регионе Ирану не нужна. И международное сообщество, принимая резолюцию, это понимало, хотя процесс урегулирования был чрезвычайно труден». Версии о том, что целью развязывания этого конфликта было втягивание в военные действия Ирана, что соответствует глобальным планам США по завоеванию иранских ресурсов, Виталий Наумкин называет выдумками. «Никто Иран втягивать в этот конфликт не собирался и не собирается. Соединенным Штатам это не нужно, Ирану — не нужно, — уверен эксперт. -. Действительно, Соединенные Штаты, наверное, хотели бы сменить режим в Иране, но Израиль ни в коем случае не будет выступать в качестве инструмента каких-то американских планов. У него есть свои интересы. И Иран этого тоже не хочет. Поэтому, мало ли чего хотят Соединенные Штаты в отношении чьих-то ресурсов. Тем более, что реальных возможностей у них для осуществления таких намерений нет. Да и планов таких, на мой взгляд, у них тоже не существует. Другое дело, что Соединенные Штаты обвинили Иран в причастности к этому конфликту, потому что Иран якобы стоял за действиями „Хезболлы“, которые были использованы как повод для израильского вторжения. Но, думаю, что и это не так. На самом деле „Хезболла“ действовала достаточно автономно. Поэтому, мне кажется, что рассуждения на эту тему — фантазия».
Источник:
ИА МИК
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий