Раджаб Сафаров: Хасан Рухани - детище Исламской революции

19 июня 2013
A A A


О причинах сенсационной победы Хасана Рухани в первом туре президентских выборов в Иране, а также перспективах развития отношений Тегерана с Западом и Россией в интервью "Росбалту" ("У партнерства России и Ирана огромный потенциал") рассказал генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.

— Для победы Хасана Рухани оказалось достаточно одного тура. На ваш взгляд, что лежит в основе такой неожиданного, но вместе тем уверенного успеха?

— Победа Хасана Рухани в первом туре стала настоящей сенсацией. Ни один эксперт в мире не угадал такого исхода. Его победа вообще была под сомнением. Экспертное сообщество предсказывало, что он придет к финишу или третьим, или, в лучшем случае, вторым. Но ни при каких условиях не предполагали, что он может победить. Даже если бы он пришел вторым, то все сходились во мнении, что во втором туре победит кандидат от консервативного крыла.

На мой взгляд, на сенсационную победу Хасана Рухани оказали влияние несколько факторов. Во-первых, за несколько дней до выборов известные политики реформаторского крыла, бывшие президенты Ирана Мохаммад Хатами и Али Акбар Рафсанджани, заявили о своей однозначной поддержке Рухани. Это консолидировало огромное число людей, поскольку они являются авторитетами либерального слоя Ирана. Второй момент состоит в том, что консервативное крыло оказалось как никогда слабо представлено. Не было ни одного харизматичного лидера. Самое главное, соперники Рухани сильно потеряли во время политических дебатах. Было несколько туров дебатов, и здесь красноречие, огромный практически опыт, прекрасные знания внутренней и международной ситуации, остроумие Хасана Рухани, сумевшего продемонстрировать конкретику своей программы, сыграли роль. Третий момент — определенная часть иранского населения если не боится, то не совсем хочет прихода человека, очень близкого к духовенству. Речь идет о молодежи, об определенной части женщин, представителей бизнеса. Хотя Рухани и относится, все-таки, к консервативному крылу, он всегда держал определенную дистанцию от религиозного духовенства. Он оказался наиболее ярким кандидатом, к тому же, не вызывающим чувство раздражения и озабоченности тем, что при нем Иран будет больше радикализироваться. Это очень важный фактор, показывающий, что иранский народ не хочет дальнейшей радикализации общества, как это было при Ахмадинежаде.

К тому же сыграло роль то, что западное общество говорит о Рухани как о реформаторе, либерале, человеке, на которого можно сделать ставку. Хотя все понимают, что это ошибочно, но, тем не менее, Запад должен был на кого-то опереться. Рухани особо никогда не примыкал к реформаторскому крылу, с другой стороны, никогда и не ругал это направление. Он достаточно умеренно высказывался за восстановление отношений с Западом, о том, что необходимо выйти на нормальный уровень отношений с мировым сообществом, хотя упор делался на внутреннюю политику. В любом случае, те, кто хотел в нем увидеть реформатора, это увидели. Те, кто были за восстановление отношений с Западом, поверили, что он наиболее подходящий человек.

На мой взгляд, очень важно, что США и страны Запада извлекли хороший урок из выборов 2009 года, и не ставили однозначно на Рухани. Это позволило ему избежать обвинений со стороны радикально настроенной части иранского общества в том, что он является проводником интересов Запада или, не дай бог, прозападным политиком. Тогда на его политической карьере можно было бы поставить крест. Так что в основе победы Рухани лежит целый ряд факторов. Но, повторюсь, никто в мире, в том числе и я, не смогли прогнозировать такой исход.

— Из ваших слов следует, что оценка Рухани, как реформатора, не очень соответствует действительности, хотя сегодня почти все СМИ употребляют именно этот термин.

— Хасан Рухани ничего общего с реформаторством не имеет. Я его, во всяком случае, не могу себе представить в качестве реформатора и, тем более, лидером всего либерального поля. Он самый настоящий и естественный представитель консервативного крыла. Он, пожалуй, более умеренный, по сравнению с другими, но, по большому счету, он продукт консервативного мышления и философии ислама. Он является детищем, воином Исламской революции. Вместе с тем, он олицетворяет мягкий, светский, цивилизованный ислам.

Рухани – очень мудрый человек, высокообразованный, с большим багажом опыта работы на различных высоких государственных постах, при этом очень скромный. Он хорошо себе представляет современные тенденции мировой политики и международной ситуации. Его можно назвать умеренным консерватором-практиком. Пожалуй, это будет наиболее правильно. У нового президента Ирана прагматичное мышление, он понимает, что надо срочно реанимировать экономику, надо повышать уровень жизни иранского народа. А без восстановления отношений с мировым сообществом, особенно с Западом во главе с США, это практически невозможно. В свою очередь, все понимают, что восстановить отношения с мировым сообществом невозможно без корректировки курса внешней и внутренней политики, особенно в вопросе ядерной программы.

— А стоит ли ждать перемен по этому вопросу? Сегодня на Рухани возлагают большие надежды, тем более что ранее он уже вел переговоры с Западом по поводу иранской ядерной программы, которая остается в центре мирового внимания.

— У Хасана Рухани не хватит политического багажа и административного ресурса для принятия радикальных мер в этом направлении только по своему усмотрению. Но то, что бескомпромиссный курс на жесткое противостояние с Западом, который неуклонно проводил Ахмадинежад, при Рухани будут претерпевать изменения, это очевидно, поскольку это путь в никуда. Может быть, он объявит на какое-то время мораторий на исследования в ядерной сфере, может, предложит больше конструктивизма в отношениях с МАГАТЭ, может, сделает ядерную программу Ирана более прозрачной. Но, на данном конкретном этапе, фактор новизны его личности намного важнее, чем возможные реформы.

Запад во главе с США устал от курса жесткого противостояния с Ираном. Конечно, этот курс последние годы дает определенный результат, поскольку он ведет к ухудшению жизни иранского народа. Оказывая экономическое и политическое давление на Иран, Запад стремится вызвать социальные потрясения, чтобы свалить режим изнутри. А это возможно тогда, когда уровень жизни в стране сильно упадет. От этого бесчеловечного курса пострадают в итоге миллионы людей. Но в мире сегодня многие стали понимать, что эта позиция Запада и США политически ангажирована, и ничего общего с заботой о режиме нераспространения не имеет.

Все понимают, что для США и Запада, да и многих арабских стран, главная задача – это изменение политической системы в Иране, а не его ядерная программа. Но экономика многих европейских стран уже сильно страдают от этого курса на изоляционизм. Многие правительства в Европе и других странах мира испытывают серьезное политическое давление со стороны США, которое вызывает у них уже сопротивление, местами даже серьезную антиреакцию. Тем не менее, на самом деле, приход Хасана Рухани – это идеальный случай для Запада и США сослаться на новые обстоятельства, на новый кабинет, на новое мировоззрение иранского правительства, и без потери лица взять курс на восстановление отношений с Ираном. Скорее всего, так и будет.

Заявления лидеров США и европейских государств о том, что они готовы к диалогу с Ираном при Хасане Рухани, говорит о том, что процессу может быть дан старт в самое ближайшее время. Поэтому я полагаю, что, в данном случае, сам фактор прихода Рухани создает новую политическую атмосферу для того, чтобы стороны настроились на реальный и прямой диалог. При Ахмадинежаде это было бы невозможно, так как любое движение такого рода воспринималось бы как полное поражение Запада перед лицом Ирана и триумф одиозного и бескомпромиссного Ахмадинежада. Это сделало бы Иран безоговорочным лидером всего исламского мира, его политическая система стала бы самой привлекательной и эффективной системой. Это привело бы к тому, что многие исламские режимы стали бы ориентироваться на Иран, что явилось бы реальной катастрофой для Запада во главе с США.

Теперь же Запад будет "откручивать гайки", поскольку в налаживании отношений с таким ключевым государством исламского мира заинтересованы почти все страны, включая европейских партнеров США. Поэтому сейчас Запад в любом слове Хасана Рухани будет находить больше и больше признаков новизны и реформаторства. Сам Рухани не будет особо стремиться понравиться Западу, учитывая мощнейшую поддержку иранского народа, он в этом совершенно не нуждается. Его власть не будет зыбкой и местами на грани фола, как у Ахмадинежада. Сейчас Рухани — главный авторитет, после духовного лидера, конечно. Что касается ядерной программы, то серьезных изменений она не претерпит, в нее разве что будут внесены определенные корректировки.

— А как повлияет приход Рухани на российско-иранские отношения?

— Точно не будет ухудшения отношений. Но, с восстановлением отношений с Западом, в Иран могут хлынуть западные инвестиции, малый и средний бизнес может наводнить Иран. Все будут рваться туда, чтобы успеть занять какие-то ниши. Иран – это такой лакомый кусок, при воспоминании о котором на Западе текут слюнки. Как только политический шлагбаум будет снят, все срочно постараются прийти именно туда. Где вы еще в мире встретите, чтобы само государство гарантировало 20 процентную прибыль на зарубежные инвестиции? Сегодня Иран – это гигантская строительная площадка, где реализуются тысячи проектов.

В направлении активизации торгово-экономических и научно-технических отношений пойдет и Россия. Но ей будет сложно конкурировать в новой ситуации с Западом при их длинных деньгах, высоких технологиях и желании делать длительные инвестиции. У российского малого и среднего бизнеса будет мало шансов.

Противостояния между Россией и Ираном точно не будет. Хасан Рухани достаточно хорошо знает Россию и очень хорошо относится к российскому народу. В его понимании Россия – это мощная мировая держава. Его всегда тяготило то, что Россия, обладая уникальным интеллектуальным ресурсом, огромным энергетическим и политическим потенциалом, пассивна и не занимает подобающее ей место в мире. Он много раз говорил, что "историческая перспектива такова, что нашим двум странам необходимо объединиться по очень многим вопросам". Поэтому, по его словам, мы обречены, как минимум, на дружеские, добрососедские отношения, а по-хорошему, мы все должны работать в направлении установления стратегических отношений, и это, кстати, отвечает не только интересам наших стран, но и интересам всего мирового сообщества.

Так что есть все шансы считать, что российско-иранские политические, военно-технические, торгово-экономические отношения при Хасане Рухани будут активизироваться. Действительно, сейчас банковская сфера России практически не работает с Ираном. Финансово-экономическая система России глубоко интегрирована в европейскую и мировую финансово-экономическую систему. Западные государства имеют реальные рычаги влияния на экономику и финансовой системы России, на ее бизнес-структуры. Они до сих пор сильно ограничивали контакты российских деловых структур с Ираном. В результате сегодня торгово-экономические отношения России с Ираном находятся почти на нулевой точке. В самрм деле, 2,5 млрд долларов товарооборота в прошлом году – это меньше 0,5% от общего товарооборота России. Поэтому, полагаю, дальше уже некуда сворачивать отношения.

И с нормализацией отношений Ирана с мировым сообществом, конечно же, и товарооборот России и Ирана увеличится до уровня, как минимум 4-5 млрд долларов в год. Но даже это, все же, пока еще мизерная сумма, которая будет составлять не более 2-3% от потенциала двух наших государств.

Беседовала Татьяна Хрулева

(Материал подготовлен в рамках совместного проекта с Фондом поддержки публичной дипломатии им. Горчакова)

Источник: РОСБАЛТ

Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.