Вера взаимопониманию не помеха

21 марта 2012
A A A


Интервью с депутатом Воронежской областной Думы, первым секретарём областного комитета КП РФ, руководителем общественной организации «Ассамблея народов Воронежской области», доктором философских наук, профессором Сергеем Рудаковым. - Сергей Иванович, как известно, Исламская Республика Иран постоянно подвергается давлению и угрозам со стороны Израиля и западной коалиции. В чём, по вашему мнению, причины многолетней «холодной войны» в отношении нашего закаспийского соседа? - Не будучи специалистом по Ирану и всей ближневосточной политике, выскажу мнение непредубеждённого человека, просто умеющего отличать белое от чёрного. Подлинной причиной недоброжелательной, а в последнее время и откровенно агрессивной политики США и Запада в целом, на мой взгляд, служат не столько «атомные амбиции Ирана», реальность которых никто не доказал, сколько независимый внешнеполитический и внутренний курс этой страны, её философия традиционализма и защиты духовной самобытности, столь ненавистная либеральным глобалистам. Лозунг иранской революции 1979 года «Ни Запад, ни Восток» означал неприсоединение ни к капиталистическому, ни к социалистическому лагерю, а поиск своего собственного, как тогда говорилось, «третьего пути». Разрывая с шахской ориентацией на Америку и на либеральные ценности, религиозные лидеры страны в то же время не могли принять и левую идеологию из-за её атеистического и материалистического характера. Однако, насколько знаю, они не отвергали социализм де-факто, понимая его как путь осуществления социальной справедливости. Имам Хомейни говорил, что мир поделён на угнетенных обездоленных и процветающих угнетателей, причем последние благоденствуют за счет неравномерного распределения в обществе материальных благ и денежных средств, в то время как подобное имущественное расслоение осуждается исламом, а в шариате разработан целый комплекс мер по его предотвращению. Стоит отметить, что если высказывания Хомейни в адрес капиталистического мира были однозначно отрицательными, то к нашей стране он относился в целом благожелательно, осуждая только политику коммунистов в отношении религии. По мнению аятоллы, крупная частная собственность заслуживает признания лишь в том случае, если она приобретается законным путём, а в обществе справедливо распределяются доходы, полученные от такой собственности. Надо ли говорить, насколько эти взгляды отличаются от теорий апологетов «свободного рынка»! И могут ли они нравиться либеральным кругам, что в нашей стране, что на Западе. Историческое значение иранской революции состоит в том, что США лишились своего основного плацдарма в таком стратегически важном регионе, как Персидский залив, утратили контроль над крупнейшими нефтяными месторождениями и маршрутами транспортировки энергоресурсов. И, конечно же, понесли колоссальный моральный урон, поскольку иранцы наглядно показали всему миру, что можно успешно избавляться от американской гегемонии, обрести реальную независимость. Благодаря этому Иран впервые за долгий период своей истории стал реально независимым, мощным и влиятельным государством. 33 года существования Исламской Республики, её экономические и социальные достижения говорят сами за себя. Для нашей страны важнее всего то, что Иран не даёт сомкнуть цепь проамериканских режимов на «дуге нестабильности», тянущейся, по теории Бжезинского, от Балкан до Индостана, и тем самым осуществить заветные планы выдавливания России из постсоветского пространства Средней Азии, окружения её на южных рубежах поясом враждебных режимов и военных баз. Известна непримиримая позиция Ирана в отношении терроризма, «Аль-Кайды», северокавказского сепаратистского подполья. Стратегические интересы ИРИ и России в основном совпадают и это, понятно, не нравится США, претендующим на монопольное хозяйничанье в мире. Отсюда и недовольство Госдепа характером российско-иранских отношений. Но ведь наши страны, развивая сотрудничество, обязаны в первую очередь заботиться о собственных интересах, а не об амбициях третьих стран, расположенных к тому же на весьма отдалённых континентах. Враги окружили Иран блокадой, предпринимают экономические и военные санкции, убивают его учёных-ядерщиков, демонизируют страну в глазах мирового общественного мнения. - Но ведь не только в США, но и в нашей стране найдётся немало людей, готовых критиковать Иран за «теократию», «религиозный фанатизм», нехватку различных либеральных свобод. Как вы, автор трудов о современном марксизме, оцениваете господствующую в Иране идеологию? Она имеет революционный или реакционный характер? И вообще - совместимы ли религия и прогресс в современном мире? - Начнём с констатации, что у нынешнего иранского общества, с одной стороны, и его критиков на Западе и в России, с другой, разные базовые ценности, причём принципиально разные, можно сказать, диаметрально противоположные. Поэтому им так трудно понять друг друга. Хомейни действительно провозгласил ислам революционной боевой идеологией борьбы с мировой тиранией и несправедливостью, призывал всех угнетенных, независимо от национальности и вероисповедания, к солидарности. По целям и направленности иранскую революцию действительно можно сравнивать с Октябрьской. Однако таких сравнений стараются избегать как американская и европейская политология, так и вторящая им отечественная, которые вовсю стараются дискредитировать сам термин «исламская революция». Для них «революционными» являются кровавые, инспирированные Западом мятежи в Ливии и Сирии. А происходящее в Иране для них – «мракобесие», «регресс», «откат в Средневековье». - Может быть, лучше понять происходящее в Иране россиянам мешают различия в менталитете и традициях наших народов? - Разумеется, такие различия существуют, и довольно серьёзные. Наши культуры несхожи по своей истории, языку, традициям и, что самое важное, – религии. Люди разных цивилизаций неодинаково смотрят на отношения между Богом и человеком, государством и гражданином, индивидом и группой, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные взгляды на соотношение прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями, они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Другое дело, что различия не обязательно вызывают конфликт, а конфликт взглядов и интересов не должен вести к столкновению и насилию. Здесь нельзя согласиться с американским идеологом С. Хантингтон, пророчествующим о неизбежности столкновения цивилизаций. Он утверждает, что с окончанием «холодной войны» между Востоком и Западом, с ликвидацией идеологического раздела Европы, возродился непроходимый цивилизационный раздел на западное христианство, с одной стороны, и православие и ислам – с другой. Но мы видим, что Европа и США сами всё более и более решительно отказываются от христианства в пользу безродного «плюрализма». Значит, для них на первом плане вовсе не религия, не защита своей культурной идентичности, а вполне материальные интересы, заключающиеся в стремлении контролировать ресурсы исламского мира, в первую очередь нефть и газ. Вспомним, что различия в мировоззрении и традициях «атеистического» СССР не мешали его тесному сотрудничеству, а порой и союзническим отношениям с исламским миром. Для того, чтобы лучше понимать Иран, необходимо учитывать его современную специфику – ислам здесь понимается не как «наследие предков», а как целостное универсальное мировоззрение, определяющее буквально все стороны жизни. Отсюда некоторые установления, которые нам трудно принять, как, например, запрет женщинам выходить из дому без хиджаба, а немусульманам занимать высшие государственные должности, запрет интернет-сайтов, признанных «антиисламскими», запрет западной музыки, алкоголя и многого другого. Но я бы сказал, всё это внутреннее дело Ирана. Его жителям, вероятно, не нравятся в Европе, да и у нас в России, слишком свободные сексуальные нравы, публичное употребление алкоголя, порнография и наркотики, проституция и стриптиз. Так имеют ли право адепты западных нравов «читать мораль» иранским духовным лидерам? - Как вам представляется, с нынешним объёмом и качеством информирования в российских СМИ можно ли составить более или менее объективное представление об Иране? - Испытывая беспокойство за мир на наших южных рубежах, люди, естественно, хотели бы больше знать о соседней закаспийской стране, чтобы составить собственное мнение о её внешней и внутренней политике. Однако объективной информации об Иране в наших СМИ ощущается явный дефицит. Не знаю по какой причине, но нас в этом отношении держат на голодном пайке. Или ведут откровенно прозападную пропагандистскую кампанию против Исламской Республики Иран. Геннадий Литвинцев, историк, член Международной гильдии писателей, специально для Iran.ru
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.