Возможность сотрудничества США и России в решении ядерной проблемы Ирана

28 сентября 2009
A A A


Программа дневной Разворот. /Ведущие: И. Воробьева, А. Дурново/ Переходим к международным новостям, к обсуждению ядерной проблемы Ирана. И у нас в гостях в этой студии находится генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров. Спасибо большое, что пришли к нам. А. ДУРНОВО: Ну что ж, встретились Дмитрий Медведев и Барак Обама. И по результатам их встречи стало известно, как они сами осторожно высказались, что «мы на ядерную проблему смотрим примерно одинаково». А Медведев сказал, что, в принципе мы за то, чтобы эта проблема решалась мирным путем. Но в некоторых случаях санкции можно и применить. Собственно, я с этого хочу начать. Что это заявление означает? Кардинальный пересмотр позиции России, или это просто осторожное, аккуратное заявление, которое, может быть, и не предполагает ничего? Р. САФАРОВ: Я думаю, что это не изменение позиции России. Тем более, я не предполагаю, что это признаки того, что в американо-российских отношениях была сделка. Я думаю, что президент Медведев очень четко охарактеризовал позицию России, то - как Россия смотрит на эту проблему, на иранскую ядерную проблему. Очень важные слова были высказаны президентом, что политика применения санкций не эффективна, по сути. То есть, если мировое сообщество, мы с вами, главы двух государств заинтересованы в решении этого вопроса, то «политика кнута» не приведет к тем результатам, на которые мы рассчитываем или, которые мы хотим получить. Наоборот, это может привести, к обострению ситуации, к озлобленности одной из сторон, к пересмотру всей структуры мирового сообщества. Поскольку многие будут считать, в том числе и Иран будет считать, что по отношению к нему страны, которые имеют больше голоса и веса в Совете безопасности, в ООН, имеют предвзятое мнение, действуют совершенно несправедливо. И самое интересное, что сейчас стало поводом для широкого обсуждения - то, что многие считают, что, фактически, этим своим высказыванием президент Медведев согласился с применением санкций по отношению к Ирану. Я считаю, что это абсолютно не имеет никакого отношения к позиции России в решении иранского вопроса. Президент Медведев просто-напросто рассуждал, что иной раз бывает так, что принятие санкций является единственно верным решением. Но это не было сказано применительно к предстоящим обсуждениям иранской ядерной программы, и тем более, применительно к введению каких-то санкций по Ирану. А. ДУРНОВО: Ну, хорошо. Если этот вот «иной раз» наступит в ближайшее время, то, как Россия себя поведет? Будет поддерживать политику применения санкций или будет продолжать линию, что только переговоры, не «кнутом, а пряником»? Р. САФАРОВ: Вы знаете, как раз Обама очень помог России устоять на своей позиции. Дело в том, что одной из причин, по которой, собственно говоря, американцы отказались от ПРО в Европе является то, что иранская ракетная угроза слишком преувеличена. Здесь очень важно отметить то, что у Ирана нет средств доставки ядерного оружия. Совершенно ясно, что ни одно нормальное государство не станет разрабатывать чисто ядерное оружие, без средств доставки. Или параллельно нужно этим заниматься, или вкупе. Поскольку бессмысленно иметь ядерную бомбу и не иметь возможности применить ее. Поэтому, этот факт уже косвенно подтверждает, что у Ирана нет, и американцы признают это, нет средств доставки ядерного оружия, а, следовательно, нет и самой угрозы. Это очень важный момент. Может быть, об этом не подумали они. У России имеется веский аргумент ссылаться на это. Раз не угрозы, зачем применять санкции, давайте договариваться. Как вы знает, 1 октября начнется очередное обсуждение иранской проблемы в группе 5+1 и, действительно, Запад, Основные члены Совета безопасности, Германия ждут от России очень активной позиции по поддерживанию этих санкций. И я считаю, что встречи Медведева с Обамой в Америке, выступления Ахмадинежад на сессии Генеральной ассамблеи, и все, что сейчас вокруг происходит, на самом деле не дают повода, по крайней мере, мне согласиться с мнением, что Россия может поддержать санкции. Есть очень маленькая такая вероятность, но для этого или иранское руководство должно что-то совершенно невообразимое за это время заявить, или, наоборот, что-то такое прояснится, что может изменить позицию России. Но это маловероятно, поскольку все разведданные, которыми обладали западные государства, чтобы повлиять на решение этой проблемы, уже были представлены Международному Агентству по атомной энергии. И, кстати говоря, Международное Агентство не вняло, так сказать, этим разведданным, поскольку они были «из пальца высосаны», и совершенно не имели никакого отношения применительно к Ирану и к его ядерной программе. И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, а если Иран отвергнет предложения «шестерки» (пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германии) на встрече в Женеве в октябре, то, что будет дальше? Р. САФАРОВ: Когда вы говорите, отвергнет? Что он, Иран, должен отвергать? Что за предложение было? Никакого предложения не было. Есть санкция, резолюция Совета Безопасности о том, что Иран должен прекращать всякое обогащение урана. Но Иран считает, что это абсолютно несправедливая и незаконная резолюция, поскольку по всем международным договорам и нормам любое государство имеет право развивать мирную атомную энергетику. А чтобы развивать мирный атом, нужно обогащать уран, поскольку для того, чтобы реакторы вырабатывали электроэнергию, нужен низкообогащенный уран, до 5%. Без этого ни один реактор не будет работать. Поэтому совершенно очевидно, что, если не обогащать уран, то Иран не сможет развивать свой мирный атом. Нонсенс поучается. Иран считает, что это абсолютно политизированное было решение, никакой логики и основы под этим не имеется. И поэтому, собственно говоря, не собирается выполнять эту резолюцию. Других предложений не было. Все вопросы, которые вызывали якобы озабоченность и настороженность некоторых стран Запада, во главе с США, были сняты. На 99% предыдущим правительством, руководством организации по атомной энергии Ирана были даны исчерпывающие ответы. Оставались два вопроса. И новый руководитель, который пришел при новом кабинете Ахмадинежада, господин Салехи, совсем недавно в пакете предложений Ирана группе 5+1, представил исчерпывающие, содержательные (не формальные, а содержательные) ответы. Сейчас нет вопросов, которые могли бы вызывать озабоченность. Но мы с вами понимаем, что даже при этой ситуации есть страны, которые скажут, что «вы не должны развивать, нам не нравится, что вы вообще развиваете эту программу, вы должны сидеть, слушать нас». Но с этой позицией, извините, Иран не может согласиться, поскольку это не какая-нибудь страна, с мнением которой можно не считаться. Это гигантская страна, региональная супер-держава. И есть амбиции, есть программа, которая должна реализоваться. И без современных ядерных технологий абсолютно невозможно будет реализация этих важнейших программ Ирана, которые будут сказываться на народном хозяйстве, на развитии инфраструктур в экономике, в медицине, во всех сферах. И, в конечном итоге, в благополучии этого народа, в развитии этого государства. Иран не может остановить свой процесс развития. А американцы и западные государства, партнеры Америки добиваются именно этого, чтобы Иран просто скатывался на уровень третьесортных государств, чтобы у страны никогда не было доступа к современным технологиям, понимаете? А. ДУРНОВО: Почему хотят? Р. САФАРОВ: Любой выход Ирана на новый технический уровень активизирует пропорционально его участие в решении международных проблем и вопросов. Соответственно, и влияние этого государства на региональные государства будет увеличиваться. И, соответственно, будет учитываться мнение и позиции Ирана при решении многих вопросов. Более того, Иран будет способен решать вопросы, если какие-то государства будут иначе думать по поводу происходящего в регионе… А. ДУРНОВО: Простите, вы, что сейчас имеете в виду? Р. САФАРОВ: Знаете, если бы Иран был слабым государством, то я совершенно уверен, что Персидский залив контролировался бы НАТО и американцами. Ни один корабль, ни одно судно из портов Ирана не могли бы выйти без разрешения и санкций стран НАТО и Америки. Они понимают, что если, будут действовать таким образом, то могут получить отпор со стороны Ирана. Причем, очень серьезный. Почему они не могут очень свободно действовать в Афганистане или в Ираке? Почему они не могут действовать там так, как, допустим, в других маленьких государствах, абсолютно невзирая ни на какие нормы международного права и другие демократические нормы, так как они хотят, как хозяева? Потому что понимают и учитывают, что с каждым днем позиции и влияние Ирана в решении, как раз иракских вопросов, афганских вопросов, возрастает. И с этой страной нужно считаться. И ядерные технологии еще больше повышают статус этого государства. В конце концов, вы знаете, Иран сейчас уже является лидером исламского мира по своему техническому потенциалу, по военному потенциалу, по научному потенциалу. И, собственно говоря, задает пример, тон в антиамериканском направлении. А. ДУРНОВО: То есть, опасения Соединенных Штатов относительно усиления Ирана обоснованные получаются все-таки обоснованными? Или нет? Р. САФАРОВ: Усиление Ирана - не означает угрозу каким-то государствам. Это усиление, прежде всего, направлено на защиту своих интересов, на способность защитить свои интересы и дать отпор агрессору, и тем, кто как раз наносит ущерб интересам Ирана в регионе и в разных уголках мира. Вот на чем ориентировано развитие и усиление Ирана. А они этого усиления не хотят. Если позиция и потенциал Ирана будет возрастать, то влияние Ирана возрастет в вопросе нормализации ситуации и в Афганистане и в Ираке. Сейчас ни афганская проблема, ни ситуация в Ираке не будет иметь должного решения, поскольку Иран не вовлечен в решение этого вопроса. Иран не мешает НАТО и США , но он не вовлечен. И одной из трагических ошибок американцев и НАТО является то, что они не используют потенциал Ирана. Этот потенциал мог бы очень многие вопросы снять. И озабоченности многих государств были бы решены. Но если они будут призывать Иран к решению этих вопросов, во-первых, признаются в собственном бессилии, во-вторых, признают значимость и важность Ирана, как регионального государства, региональной державы. Этого они не хотят делать. А. ДУРНОВО: А союз США, НАТО с Ираном, это идеальный вариант ? Р. САФАРОВ: Знаете, такого союза невозможно представить себе в обозримом будущем, поскольку Иран – это конкурент. Иран имеет свою линию, которая никак не вписывается в традиционную внешнюю политику США. Иран, с точки зрения Америки, строптивое государство, которое исходит из собственных интересов. И имеет возможность отстоять свою позицию на международной арене. Представьте себе, не так уж много лидеров могут открыто заявить о своем видении по многим международным вопросам. Не так уж много государств, которые на протяжении 30-ти лет со дня своего образования ведут очень жесткую политику противостоянии с Америкой и с Западом. Не из-за того, что они хотят этого противостояния, а из-за того, что они просто считают, что эти государства не учитывают интересы Ирана и их политика направлена на ущемление прав и возможностей, потенциала Ирана. И на то, чтобы повлиять на внешнюю и внутреннюю политику Ирана, даже на смену режима в Иране. Ну, как можно иметь дело с Америкой, когда они все делают для того, чтобы режим и правительство в Иране были сменены? Это антагонистические силы, собственно говоря. И. ВОРОБЬЕВА: Давайте вернемся к проблеме ядерного оружия. Вы говорили о мирном атоме. Я хотела вам привести слова некоторых политологов, которые говорят, что Иран не откажется от идеи создания ядерного оружия, но сейчас, в преддверии 1 октября им выгодно имитировать отказ от программы. Собственно, подтверждением этому являются попытки закупить у России ракетные комплексы С-300, то о чем вы говорили. Это слова политолога Александра Шатилова, он говорит, что никакого мирного атома в Иране быть не может. Это только ядерное оружие. Р. САФАРОВ: Он глубоко ошибается, поскольку не знает ситуацию в Иране. И, тем более, не знает, в чем состоит иранская ядерная программа. Иран, не откажется ни при каких условиях, от развития мирного атома, от своей ядерной программы. И эта программа развивается под жесточайшим контролем МАГАТЭ. Это единственная компетентная структура, созданная ООН, которая может дать оценку направлению развития ядерной программы любого государства или выявить нарушения. Как раз, Медведев заявил, что Россия будет в своей позиции по иранскому вопросу ориентироваться на позиции МАГАТЭ. Это очень важная вещь, поскольку, мнение МАГАТЭ - это, действительно, компетентное мнение. Я считаю, что, как раз, Россия делает серьезную ошибку, когда не поставляет оборонительные комплексы С-300 в Иран. Дело в том, что, отказавшись от ПРО в Европе, американцы уже разместили в западной части Персидского залива 8 комплектов Patriot. Знаете, это миллиарды долларов. Идет здесь речь о помощи Израилю или нет? Американцы также собираются в ближайшее время поставить систему, подобную С-300, но худшего класса, в Израиль. Почему-то они не спрашивают у нас, хотим мы этого или не хотим. Вписывается это в рамки наших интересов, вызывает это нашу озабоченность или не вызывает. Хотят - и поставили. Но когда поднимается шумиха вокруг поставки Ирану С-300, которые являются, по сути, оборонительной системой (радиус действия которых 300 км) когда поражается воздушная цель, направленная на уничтожение какого-то объекта в пределах страны. Вот это, откровенно говоря, мне непонятно. Россия подписала соглашение о поставках С-300 Ирану, но не указала точную дату выполнения. И, понимаете, создается впечатление, что вот этим самым появляется возможность демонстрировать Западу, что, да - у нас есть соглашение, но при этом, мы можем поставить в Иран эти комплексы, а можем и не поставлять. Это будет зависеть от того, как мы договоримся, зависеть от международной ситуации итд. Это очень смахивает на некий торг. И это прекрасно понимают иранцы. Абсолютно не логично не поставлять эти комплексы в Иран по нескольким причинам. Первая причина - это очень выгодная сделка с точки зрения развития нашего военно-промышленного комплекса. Вторая - эта оборонительная система будет защищать объекты, которые были построены или строятся с помощью России. Это дополнительный хороший имидж, надежный международный имидж для России, в том числе, в арабском мире. И. ВОРОБЬЕВА: А поставка С-300 в Иран это надежный имидж для России? Р. САФАРОВ: Понимаете, когда Россия строит какой-то крупный объект, допустим, атомную электростанцию или крупный металлургический комбинат… А такие объекты являются очень хорошими мишенями для нападения. Миллиарды долларов тратятся на строительство этих объектов. Для того, чтобы их враг не уничтожил и необходимы системы, подобные С-300. Россия, тем самым, как бы защищает свой объект. И в глазах очень многих арабских государств, и других стран Россия видится не только как помощник в строительстве таких крупных объектов, но и как надежная их защита. Хочу заметить, что С-300 - это оборонительная система. Ни на кого Иран не нападает и не может напасть, поскольку это неинтересно Ирану. На Израиль? Но там арабы. В Европу? Не достигнет. Куда-то еще? В арабские государства? Невообразимо вообще. И. ВОРОБЬЕВА: Ахмадинежад не раз заявлял о своем желании уничтожить некоторые страны, например, Израиль. Такие резкие заявления очень трудно оценивать с точки зрения мирного атома. Р. САФАРОВ: Понимаете, Ахмадинежад такие заявления действительно делает… Но только вот вы забыли упомянуть очень важный момент. А именно, что в первую очередь, при этом говорит Ахмадинежад. А он говорит что, если на нас кто-нибудь нападет, даже американцы, не говоря уже об Израиле, то Израиль будет уничтожен в течение пяти дней. Поскольку, действительно, масштаб страны другой. Но мы понимаем, что за Израилем стоит Америка. Т.е Иран дает понять, что он ответит на агрессию, он сможет применить силу, но только в том случае, если на страну будут нападать. И. ВОРОБЬЕВА: Есть чем уничтожить? Р. САФАРОВ: Ракетные технологии Ирана очень развитые, 1200 км, масса полезная до одной тонны, это очень весомая сила. Их боятся в регионе. А. ДУРНОВО: А собирается ли кто-то всерьез нападать на Иран просто для того, чтобы напасть на него? Р. САФАРОВ: Знаете, если это было бы возможно, давно бы это было сделано. Например, они понимают, что Иран это не Ирак, собственно говоря. Иран это 73 миллиона населения. Потом, в Ираке был деспотичный режим, народ не поддерживал руководство. А в Иране абсолютное большинство доверяет своим властям, своим руководителям. Это патриотизм на очень высоком уровне. И, более того, у Ирана есть очень хорошие возможности инфраструктурно, технологично воздействовать в качестве акта ответного возмездия, так сказать, тем странам, которые будут угрожать или приведут в действие угрозу. Поэтому, я считаю, что они не сделали это до сих пор не из-за того, что они не хотят нападать на Иран, а из-за того, что последствий боятся. А. ДУРНОВО: А зачем нападать на Иран? Р. САФАРОВ: А потому что они не хотят, чтобы Иран развивал свою ядерную технологию. А. ДУРНОВО: И готовы даже напасть для того, чтобы он не развивал свой мирный атом? Р. САФАРОВ: Потому что они боятся, что, если, на самом деле, если так оставить Иран, то учитывая темпы роста и развития этой страны, ее потенциал… Это же одно из крупнейших нефтегазовых государств, 3-4 место в мире по потенциалу и возможностям. И совершенно очевидно, что в ближайшее время необходимо будет учитывать мнение и позиции Ирана в решении многих вопросов. А у него свои интересы и своя позиция. И это не вписывается в рамки интересов таких супер-держав, как Америка, региональных партнеров Америки, как, например, Израиль, или европейских партнеров США - Англии, Франции, Германии и так далее. А. ДУРНОВО: Смотрите, что получатся. Есть две страны, которые не то, что не могут договориться, как из ваших слов прозвучало. А даже понять друг друга не могут. Что же делать? Может найти кого-нибудь третьего, кто поможет, как «переводчик», как посредник выступит? Р. САФАРОВ: Вы знаете, очень правильный вопрос. Я абсолютно уверен, что военно-промышленный комплекс США, израильское лобби в США не позволят любой администрации США реально смотреть на факты и договориться с Ираном напрямую. Нужен посредник. Таким посредником только может стать Россия. Ни Китай, ни Европа, ни Европейский Союз, никто в мире. Только Россия. И в России, наконец-то сейчас озвучена очень взвешенная, разумная позиция. Россия против санкций, считает не эффективным применение санкций. С другой стороны, Россия понимает, что этот вопрос нужно решить. Поэтому я считаю, что сейчас от России практически зависит судьба ядерной программы Ирана и, в целом, острая напряженность в мире, связанная с восприятием некоторых стран ходом развитиия ядерной программы Ирана. И этот конфликт, между прочим, превратился в актуальнейшую проблему современности. И если Россия не будет участвовать в решении этого вопроса, он может возрасти до уровня регионального и, может быть, серьезного военного конфликта. И я абсолютно согласен с мнением, что в данном случае очень конструктивную роль и позитивную роль может сыграть Россия, объединив эти страны с позиций, которые могут быть общими. Знаете, Иран все-таки во многом ориентируется на позиции России. Иран понимает, что в Совете Безопасности у России есть право вето. Поэтому от мнения России, от позиции очень многое зависит. И я думаю, что все-таки Россия не допустит, чтобы новые санкции были применены по отношению к Ирану. И это отвечает интересам России в целом. И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое. Я напомню, что у нас был генеральный директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров. Спасибо, что пришли к нам в эфир. Радиостанция «Эхо Москвы» /25 сентября 2009г./
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.