Мордехай Вануну: ожидающий свободы

Мордехай Вануну в 2003 году

28 августа 2005
A A A


В то время, как на Иран оказывается огромное давление с целью вынудить Исламскую Республику отказаться от ядерной программы, атомные арсеналы Израиля не привлекают к себе вообще никакого внимания международного сообщества. Поставив на кон личную свободу, Мордехай Вануну два десятилетия назад счёл своим моральным долгом поведать миру о ядерном оружии Израиля. Он был затем похищен в Италии агентами «Моссада» и приговорён к 18 годам тюремного заключения за «шпионаж и измену». Томми Лапид, бывшим министр юстиции Израиля, мечтал увидеть Вануну повешенным. 21 апреля 2004 года Мордехай Вануну был выпущен из тюрьмы, в которой провёл более 6500 дней. Но до сих пор его нельзя назвать свободным. После своего «освобождения» Вануну уже дважды арестовывался израильскими солдатами и полицейскими. Ему запрещено покидать то, что он называет «государство-тюрьма». Прежде всего, большое Вам спасибо за согласие дать интервью. Мордехай Вануну кивает головой. Давайте по порядку. Вы родились в Марокко в 1954 году. Почему Ваша семья эмигрировала в Израиль? Моя семья переехала в Израиль в 1963 году, подобно большинству марокканских евреев. Иудаизм сыграл в Вашей жизни большую роль? О да! Я родился в религиозной еврейской семье и учился в еврейской школе. Но с юных дет я отвергал и критиковал иудаизм. Расскажите о Вашем детстве. Я жил тогда в очень бедном городе, Беер-Шева, в обществе бедных евреев, эмигрировавших из Марокко. Это была по-настоящему бедная жизнь, без каких-либо событий. Я играл в футбол с другими детьми. У Вас есть братья и сёстры? Наша семья была большой. У меня одиннадцать братьев и сестёр. Я был вторым ребёнком в семье. Мне приходилось помогать моим родителям растить детей. Мне пришлось стать очень прилежным учеником в те годы. Чему Вы учились в университете? Сначала я отслужил три года в армии. Моей работой было тренировать новобранцев. Это было в Вифлееме. После армии я поступил в университет. Я получил диплом бакалавра и дополнительно изучал физику в течение года. После этого меня приняли на работу в ядерном центре в Димоне, где я провёл девять лет. Одновременно с работой, я изучал философию и географию в университете. Как Вы попали в Димону? Я просто подал заявление. Они опубликовали в газетах объявление с призывом к молодым людям поступать на работу в ядерный центр в Димоне. Я воспользовался сведениями из объявления и пришёл в их офис в Беер-Шеве. Они попросили меня заполнить несколько анкет, и на этом вся процедура приёма на работу закончилась. Что Вы тогда знали о Димоне? Я знал только, что они, может быть, связаны с ядерным оружием. Им приходилось писать в газетах, что, может быть, они имеют ядерное оружие, но не более того. Кто-нибудь из Ваших коллег знал, что у них есть ядерное оружие? Коллег по центру в Димоне? Да. В том месте, где я работал, в том здании – они абсолютно точно знали. Потому что они производили материал для ядерного орудия, плутоний. Любой, кто хоть немного разбирается в предмете, знает, что плутоний нужен для ядерного оружия. Кроме того, этот объект был сверхсекретным, что также подтверждает его связь с военными. Так что, те, кто там работал, точно знали, что они делают ядерное оружие, даже если и не видели его воочию. Что входило в Ваши обязанности в Димоне? В первые годы я производил плутоний, отделял его от радиоактивных материалов и урана и передавал уран на следующий объект в технологической цепочке. Каждый день я производил плутоний, и мы точно знали, что производим. Когда Вы начали сомневаться в политике израильского правительства? В первые годы у меня было много критических вопросов. Я хотел знать, что мы делаем. Я знал, что мы производим плутоний, и я знал, сколь много атомных боезарядов они могли бы сделать. Но в то же самое время они лгали народу Израиля и всему миру. Можно сказать, что я стал критиковать всю систему, когда понял, какое количество атомных бомб они делают, когда понял, что являюсь частью этой системы лжи и обмана. Когда Вы стали задумываться о том, что об этом нужно рассказать миру? Позже я стал заниматься политикой в университете и поддерживать палестинцев. Я начал критиковать Израиль после вторжения в 1982 году в Ливан. Может быть, и раньше – после атаки на иракский реактор в Озираке в 1981 году. Я работал на ядерном объекте, я слушал новости об атаке на реактор и понимал, что они обманывают всех. Я решил, что должен раскрыть информацию о Димоне, где-то за 3-4 года до своего увольнения. Но у меня не было никаких конкретных планов. Я просто думал, что я уйду и начну говорить. Как Вы думаете – среди Ваших коллег в Димоне были ли люди, разделявшие Ваши взгляды о необходимости огласки? Нет. Большинство из них было евреями-сионистами, верящими израильскому правительству. Может быть, кто-то и был настроен критично, но вслух никто ничего из них не говорил. Они не были готовы к конкретным действиям. Наконец, Вы покинули Израиль… После увольнения с работы, я решил переехать в Соединённые Штаты – но вместо этого, я поехал на Дальний Восток. Я был в Таиланде, Непале, путешествовал по Гималаям. Затем я побывал в Бангкоке, Сингапуре и Австралии. В Сиднее я крестился. Почему Вы решили креститься? Как я уже говорил, с 16 лет я начал критиковать иудаизм. Я решил, что должен расстаться с еврейской верой. В возрасте от 16 до 30 лет я рос, критиковал, задавал вопросы и отвергал ответы – наконец, я почувствовал себя свободным. Я решил никогда не возвращаться в Израиль. Я хотел начать новую жизнь, и я решил креститься. Как Ваша семья и Ваши друзья отреагировали на Ваше крещение? Тогда об этом никто не узнал. Я никому не говорил об этом. Я сказал только одному из братьев. Но после того, как меня похитили меня в Риме, они узнали о моём крещении. Им это очень не понравилось, и они пытались обратить меня снова в иудаизм. Почему Вы решили рассказать о Димоне лондонской газете «Санди Таймс»? Как я уже сказал, Израиль лгал и обманывал весь мир. Во время своей работы в Димоне я узнал, что Израиль производит более 40 кг плутония ежегодно. Этого достаточно, чтобы каждый год получать 10 новых боеголовок. Я сказал – хватит! У Израиля уже есть много атомного оружия, и они могут использовать его в следующей войне против арабов. Я хотел предотвратить использование атомного оружия. В «Санди Таймс» Вам поверили? Я показал им фотографии, сделанные на том секретном объекте. Я рассказал им всё о производстве плутония. Меня опрашивал атомщик, и он согласился с тем, что я рассказывал. Но они всё равно требовали новых и новых проверок. Как долго «Санди Таймс» проверяла Ваши сведения? Примерно месяц. Но ещё до публикации Израиль похитил меня в Риме. Сведения появились в газете через несколько дней после моего похищения. Как Вы встретились с «Синди», сотрудницей «Моссада»? Я познакомился с ней прямо на улице, в Лондоне. Дело было ночью, я гулял. Я спросил её: «Как поживаете?» Мы начали разговаривать и встречаться. И потом Вы вдвоём с ней отправились в Рим. Мы прибыли в Рим, где меня немедленно атаковали. Удивило ли Вас, что мир никак не отреагировал на Ваше похищение? Да, меня очень расстроило то, что мир ничего не предпринял. Ни в Риме, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне, ни в Стокгольме… Никого это не взволновало, никто не выступил в мою защиту. Это продолжается и до сих пор. Ни одна страна не поднимает мой вопрос, все предпочитают хранить молчание. Почему другие страны боятся критиковать Израиль? Я думаю, что другие государства не знают, как себя вести с Израилем. У Израиля есть ядерное оружие, он ощущает себя сильным государством и не обращает внимания на других. Сейчас никто не может указывать Израилю, что и как делать. Вы думаете, что Израиль готов применить ядерное оружие? Я считаю, что Израиль был готов применить ядерное оружие. Но сейчас, после моих разоблачений, мир не позволит им наносить атомные удары. Бывший директор «Моссада» признался, что Израиль собирался убить Вас. Потом они передумали, ведь «евреи не убивают евреев». Они дали Вам 18 лет тюремного заключения. Вас удивил приговор? Да. Они осудили меня как шпиона и изменника, но я не был шпионом. Я предоставил сведения «Санди Таймс», и они могли судить меня только как человека, общающегося с представителями СМИ. Но судья признал меня шпионом и вынес мне суровый приговор. Израиль не стал меня убивать вовсе не потому, что евреи якобы не убивают евреев. На самом деле, они просто не знали, как поступить в данном конкретном случае… Еврейские агенты «Моссада» убили множество евреев. Они убивали евреев тогда, когда хотели. Некоторые убийства оставались тайной, некоторые обставлялись как «сердечные приступы». Люди «Моссада» стояли даже за убийством Рабина. Так что, насчёт «Евреи не убивают евреев» – это полная чушь. Вы считаете, что Вас судили справедливо? Ни в малейшей мере! Суд проходил за закрытыми дверями, никому не было позволено присутствовать. Были только я и мой адвокат. Судье не разрешили заслушать никого от правительства для дачи объяснений, почему Израиль имеет 200 атомных боеголовок, почему Израиль начал разработку водородной бомбы? Я рассказал это всё суду, но суду не разрешили задавать вопросы. Мы требовали вызвать в качестве свидетеля Шимона Переса, мы хотели услышать от него – почему он утверждает, что Димона является мирным объектом, хотя на самом деле там было произведено 200 атомных бомб. Если судья не может задавать вопросов, то справедливости ждать не приходится. Что Вы почувствовали, когда узнали, что Вас приговорили к 18 годам тюрьмы? Я чувствовал себя очень плохо. Я был разгневан. Я не мог поверить, что мне дали 18 лет. Такие же ощущения испытывают, наверное, невинно осуждённые за убийство. Всё равно, что схватить первого встречного на улице и признать его убийцей. Никто ему не верит, и что он сможет тогда сделать? Судья решил, что он – убийца, но он не убивал. Две трети своего срока Вы провели в одиночной камере. Как Вы смогли выжить? Мне помогла сильная вера в мою правоту. Я решил, что должен быть сильным. Я хотел, чтобы те, кто похитил меня и несправедливо осудил, проиграли. Я решил выжить и добиться права говорить. Это желание вернуться придавало мне силы на протяжении всего срока заключения. Не задумывались ли Вы в тюрьме, что сделанное Вами не стоило того? Нет. Я никогда не сомневался в том, что сделал. Я удивлялся лишь, почему я должен страдать? Я располагал информацией, и я чувствовал себя обязанным предать её гласности. Это должно было быть сделано, кому-то пришлось бы это сделать. Я надеялся увидеть, как изменится наш мир. Мир не обратил на меня внимания – но он изменился после моих откровений. Холодная война закончилась, ядерная гонка вооружений прекратилась. Как Ваша семья и Ваши друзья отреагировали на Ваши разоблачения? Моей семье это не понравилось. Они хотели бы, чтобы эти знания оставались бы тайной. Я не могу ничего сказать о моих друзьях, потому что я не видел их эти 18 лет – но, я думаю, большинство из них считает меня предателем и шпионом. А израильское общество? Израильскому обществу промыли мозги израильские СМИ. Людям говорят, что я – враг Израиля и предатель, и что мой переход в христианство доказывает мою враждебную сущность. Многие евреи отворачиваются от тех евреев, что меняют веру. А как к Вам относятся в остальном мире? Мне оказывают большую поддержку частные лица и организации всего мира, но только не правительства. Вы хотите что-то добавить? Я до сих пор ожидаю своего настоящего освобождения. Я хотел бы, чтобы мир помог мне добиться полной свободы и возможности покинуть эту страну. Я уже пострадал немало – я провёл 18 лет в израильской тюрьме, но даже сейчас я вынужден находиться в этом государстве-тюрьме. Я хочу наслаждаться свободой и бороться за мир во всём мире. Мир должен стать смелее и вмешаться с поддержкой меня и критикой Израиля. Я надеюсь на некоторые страны, особенно на Скандинавию – Швецию, Данию, Норвегию. Они должны потребовать от Израиля моего полного освобождения. Куда Вы хотите переехать из Израиля? В Европу или США. Спасибо за интервью! Мордехай Вануну кивает головой.
Источник: IMEMC

Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.