На современной шахматной доске в Западной Азии Китай становится всё более значимым игроком. Его инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) — один из крупнейших геоэкономических проектов XXI века — требует надёжных опор в стратегическом регионе, где пересекаются энергетические маршруты, торговые коридоры и некоторые из самых затяжных конфликтов в мире.
Однако перед Пекином стоит дилемма: как ему гарантировать стабильность и преемственность в регионе, где существует серьёзное соперничество, не отказываясь при этом от своей традиционной роли «нейтрального» игрока? Время проволочек прошло. Сама структура международной системы вынуждает делать выбор, и в Западной Азии этот выбор сводится к Ирану.
Тезис этого анализа прост: если Китай хочет обеспечить безопасность своего евразийского экономического проекта, он может добиться этого только при условии тесного сотрудничества с Ираном. Альтернатива — «слабый» баланс с Израилем или его союзниками — ставит под угрозу не только инициативу «Один пояс, один путь» в регионе, но и способность Пекина выступать в качестве стабилизирующей силы на Глобальном Юге.
«Один пояс, один путь» как глобальная архитектура
Китай рассматривает инициативу «Один пояс, один путь» как инфраструктуру многополярной интеграции. Её основные цели заключаются в следующем:
Энергетика: обеспечение стабильных поставок из Персидского залива и Центральной Азии в Восточную Азию.
Связь: создание сухопутных и морских коридоров, соединяющих Евразию с Африкой.
Экономическая дипломатия: создание глобальной среды, менее зависимой от доллара и финансовой гегемонии Запада.
Западная Азия, учитывая её географическое положение и энергетические ресурсы, играет ключевую роль во всех трёх направлениях. Ни один сухопутный маршрут в Европу или морской коридор в Африку не может миновать её проливы и порты. По этой причине Пекин не может относиться к региону как к простой транзитной зоне — его следует рассматривать как ядро, требующее долгосрочной стабильности.
Китай и Иран: стратегическое сближение
Иран предлагает Китаю то, что ни одна другая региональная держава не может предоставить одновременно:
Энергетическая глубина: огромные запасы нефти и газа, способные обеспечивать рост экономики Китая на протяжении десятилетий.
Центральное расположение: на пересечении путей из Центральной Азии, Западной Азии и Индийского океана, что идеально подходит для организации как сухопутных, так и морских коридоров.
Политическая автономия: в отличие от Саудовской Аравии или ОАЭ, Иран не является протекторатом США, что даёт Пекину больше пространства для стратегического манёвра.
Политическая конвергенция: как и Китай, Иран выступает за многополярный порядок и ставит под сомнение гегемонию Запада.
Это сближение не обязательно должно быть идеологическим, оно носит структурный характер. Обе державы выигрывают от ослабления зависимости от трансатлантического порядка и укрепления альтернативных сетей.
В 2021 году Китай подписал с Тегераном соглашение о стратегическом сотрудничестве сроком на 25 лет, предусматривающее многомиллиардные инвестиции в инфраструктуру, транспорт и энергетику. Однако считается, что Пекин по-прежнему осторожничает и не готов брать на себя обязательства в полной мере. Эти колебания становятся всё более неуместными.
Израиль — структурный риск для инициативы «Один пояс, один путь»
Израильский экспансионизм — это фактор нестабильности, который напрямую угрожает региональным интересам Китая. Израиль не является ни нейтральным, ни предсказуемым партнёром.
Колониально-экспансионистский аспект: с 1948 года и особенно после 1967 года Израиль расширял свои границы, что привело к затяжному конфликту.
Региональный побочный эффект: каждое наступление в секторе Газа, каждая операция в Ливане или Сирии усиливают напряжённость вокруг Ирана и его союзных движений сопротивления.
Асимметрия с Вашингтоном: Израиль функционирует как стратегический придаток Соединённых Штатов, выступая проводником американской повестки в регионе.
Для Китая, который стремится к созданию стабильных торговых коридоров, Израиль в лучшем случае является постоянным фактором риска, а в худшем — катализатором нестабильности, способным свести на нет миллиардные инвестиции.
Территориальную экспансию Израиля — его амбиции в секторе Газа, на Западном берегу реки Иордан и за их пределами — нельзя рассматривать как чисто «локальную» проблему. Каждый шаг в этом направлении ведёт к нестабильности во всём регионе. Для инициативы «Один пояс, один путь» это равносильно системной угрозе: сухопутные маршруты через Иран и Ирак в сторону Средиземного моря или морские маршруты, зависящие от стабильности в Персидском заливе, становятся уязвимыми с каждым всплеском израильско-палестинского насилия.
Столкновение логик: колониализм против интеграции
С другой стороны, дилемму Китая можно описать как столкновение двух несовместимых логик. С одной стороны, это израильско-экспансионистская логика: постоянная война, военный контроль и раздробленность соседних государств. С другой стороны, это китайская логика «Один пояс, один путь»: взаимосвязанность, взаимозависимость и предсказуемость торговых коридоров.
Чтобы выжить, израильская экспансия опирается на нестабильность: она дробит Палестину, ослабляет Сирию, оказывает давление на Ливан, окружает Иран. Китайская экспансия, напротив, требует стабильности: надёжных трубопроводов, функционирующих портов, бесперебойной работы железных дорог.
Эти две модели не могут сосуществовать в одном и том же геополитическом пространстве. Вступление Китая в регион ставит его перед выбором: подчиниться региональному порядку, основанному на стенах и насилии, или построить один из маршрутов и горизонтальных связей.
Если Израиль представляет собой источник постоянной дестабилизации, то Иран выступает в роли центра сопротивления и сдерживания. Не потому, что Тегеран свободен от внутренней напряжённости или военной экспансии, а потому, что его структурная роль заключается в блокировании экспансии Израиля и США.
Для Китая последствия очевидны:
Безопасность сухопутных коридоров: маршрут, соединяющий Синьцзян с Турцией и Средиземноморьем, неизбежно проходит через Иран. Если на этом участке возникнет нестабильность, вызванная действиями Тель-Авива или Вашингтона, вся архитектура инициативы «Один пояс, один путь» окажется под угрозой.
Энергетический баланс: без Ирана в качестве противовеса Саудовская Аравия и ОАЭ, которые по-прежнему поддерживают Вашингтон, сохраняют рычаги давления на Пекин в вопросах поставок и ценообразования.
Выход к Индийскому океану: Иран обеспечивает прямой доступ к таким портам, как Чабахар, а также к коридорам, ведущим в Пакистан, Индию и другие страны.
Таким образом, сближение Китая с Ираном обусловлено не сентиментальными или идеологическими соображениями, а стратегией выживания инициативы «Один пояс, один путь».
Мираж израильского прагматизма
Некоторые китайские эксперты утверждают, что Израиль может стать ценным технологическим и экономическим партнёром для инициативы «Один пояс, один путь», ссылаясь на сотрудничество в области сельского хозяйства, водных ресурсов и цифровых инноваций.
Но в этом рассуждении тактическое сотрудничество путают со стратегическим альянсом. Израиль может предложить передовые технологии, но не политическую стабильность. Его зависимость от Вашингтона и экспансионистская логика делают его ненадёжным партнёром для такой многовековой инициативы, как «Один пояс, один путь». На кону не доступ к сельскохозяйственному патенту, а стабильность энергетических коридоров, которые будут обеспечивать Китай энергией в XXI веке.
Другим ключевым элементом является восприятие на Глобальном Юге. Китай позиционирует себя как альтернативу западному порядку, но его авторитет зависит от позиции в отношении Палестины и Израиля. Для большинства арабских и мусульманских обществ Израиль олицетворяет колониальный проект, увековечивающий несправедливость. Неопределённость в отношении Тель-Авива со стороны Пекина подорвёт его легитимность как лидера Глобального Юга.
Иран, напротив, воспринимается как государство, сопротивляющееся гегемонии и колониальной экспансии. Поддержка Тегерана не только обеспечит безопасность маршрутов и поставок энергоресурсов, но и укрепит имидж Китая как политико-морального ориентира для многополярного и справедливого миропорядка. Дилемма очевидна: либо Китай укрепляет свою глобальную легитимность, либо подрывает её, проявляя нерешительность в отношении Израиля.
Сценарий развития событий: сектор Газа — Голанские высоты — Иран
Нынешняя ситуация в секторе Газа, сохраняющаяся напряжённость на сирийских Голанах и постоянное давление на Иран создают трёхсторонний риск, который может поставить под угрозу инициативу «Один пояс, один путь». Каждая военная эскалация со стороны Израиля затягивает регион в спираль, затрагивающую трубопроводы, запасы газа и морские пути.
Наивно полагать, что Китай может бесконечно оставаться в стороне. Глобальная взаимозависимость означает, что конфликт в этой зоне повлияет на энергетические рынки, морское страхование и восприятие инвесторами рисков, связанных с инфраструктурой.
Единственным игроком, демонстрирующим реальную способность противостоять такому давлению, является Иран. Благодаря своей сети альянсов — «Хезболле», Сирии, палестинским группировкам — Иран является единственной силой, способной ограничить экспансию Израиля. Если Китай хочет получить стабильные коридоры, он должен поддерживать игрока, сдерживающего нестабильность.
На протяжении десятилетий политика Китая в отношении Запада строилась на принципе баланса: связи с Ираном, экономические отношения со странами Персидского залива, периодическое сотрудничество с Израилем. Эта стратегия позволяла расширять влияние без серьёзных обязательств.
Сегодня это равновесие подходит к концу. Радикализация Израиля, открытая конкуренция с Соединёнными Штатами и ключевая роль Западной Азии в инициативе «Один пояс, один путь» вынуждают Пекин сделать выбор. Нейтралитет больше не приносит выгоды — он делает страну уязвимой.
Будущее инициативы «Один пояс, один путь» в Западной Азии зависит от стратегического определения. Китай не может придерживаться двух противоположных логик: израильской экспансионистско-колониальной, которая процветает за счёт конфликтов, и логики «Одного пояса, одного пути», которая требует стабильности и предсказуемости.
Выбор в пользу Израиля — значит подорвать проект изнутри, обрекая его на уязвимость. Выбор в пользу Ирана — значит создать ось стабильности, энергетики и влияния в направлении Евразии и Индийского океана.
Это не идеологический выбор, а геополитический расчёт: обеспечение функционирования коридоров на десятилетия вперёд. Без сильного и поддерживаемого Ирана мечты Пекина о глобальной интеграции могут раствориться в море конфликтов, вызванных колониально-экспансионистской логикой, которую представляет Израиль.
Ксавье Виллар
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий