Примирение с «Большим Сатаной»

Июнь стал роковым для шаткого мира на Ближнем Востоке: конфликт, искусственно раздутый Западом в Сирии, рикошетом ударил по стране, где Америка, как ей казалось, надолго навела порядок. Террористы, заботливо обученные и вооруженные западными инструкторами в Ливии и Сирии, к нынешнему лету поняли, что способны на большее, чем вести вялотекущую войну с войсками Башара Асада. Группировка «Исламское государство Ирака и Леванта», получив дополнительное финансирование от саудитов и катарцев, резко увеличила свою численность и вторглась в Ирак. Боевикам понадобилось всего несколько сражений, чтобы обратить в бегство в разы превосходящую их по численности правительственную армию. Как следствие - появление на ближневосточном поле нового сильного игрока резко изменило геополитические расклады не только в регионе, но и в глобальном масштабе. 

Кризис в Ираке, возникший «неожиданно» для Запада и грозящий превратить некогда процветающую страну в подобие Афганистана, выявил весьма любопытную тенденцию. Два главных антагониста современной мировой геополитики – Соединенные Штаты и Иран, вынужденные реагировать на новую угрозу, сегодня готовы пойти на сближение и более того - уже делают первые шаги к этому. Так, в середине июня состоялся телефонный разговор между президентом США Бараком Обамой и его иранским коллегой Хасаном Роухани. Это было первое общение первых лиц двух государств за 35 лет, и еще недавно подобное было просто невозможно представить.

С другой стороны, в иранской столице, Тегеране, власти очищают улицы и стены домов от антиамериканской символики, баннеров и листовок, провисевших там с 1990-х годов. В глазах местных жителей это выглядит странно: неужели власть аятоллы Хаменеи вдруг неожиданно прониклась симпатией к «большому Сатане», как привыкли называть Америку иранские власти?

- Воинствующая риторика, лозунги «Смерть Америке!», акции сжигания звездно-полосатого флага и антиамериканские надписи во всю стену в Тегеране не отвечают духу времени и возможного сотрудничества. В свое время они были нужны, но сейчас это может затормозить восстановление отношений двух стран, - считает директор Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров.

Еще один признак грядущего потепления - исчезновение из официальной американской риторики антииранских ноток. В теленовостях давно уже не встретишь заявлений Вашингтона о «необходимости нанести массированный удар по Ирану, готовящему собственную атомную бомбу». В Белом доме понимают: в сложившейся ситуации, когда все завоевания Америки в Ираке грозят обратиться в прах, Тегеран лучше иметь в союзниках, нежели в качестве врага.

В Иране за последний год также произошли свои, серьезнейшие политические изменения. Во-первых, после последних президентских выборов радикала Махмуда Ахмадинеджада сменил на посту главы государства куда более умеренный Хасан Роухани. Из его уст нечасто услышишь антизападную риторику, что вполне логично: в свое время Ахмадинежад просто «перекормил» иранцев воинствующей риторикой. Его активность привела к резкому ухудшению отношений с Западом и введению против Ирана экономических санкций (вплоть до запрета на покупку у него нефти). И как следствие - к серьезным экономическим трудностям в самом Иране: галопирующей инфляции, нехватке бензина, электроэнергии и других стратегических товаров.

Собственно говоря, и сами иранцы несколько раз пытались свергнуть Ахмадинежада, поднимая локальные восстания и продемонстрировав высшей власти в стране - аятолле Хаменеи - свое недовольство курсом на «закрытие страны от мира». Аятолла внял - и на президентский пост пришел «демократический» Роухани, а Тегеран резко активизировал переговорный процесс по своей ядерной программе с «шестеркой» международных посредников (куда входят Германия, Россия, США, Великобритания, Франция и Китай).

Переговоры в Вене, прошедшие в середине июня, принесли прорыв: Иран выразил твердую готовность подтвердить, что на его ядерных объектах производится только «мирный атом». И уже до 20 июля должно быть заключено соглашение, гарантирующее отсутствие военной компоненты в разработке и использовании ядерной энергии Ираном.

Но главная причина смены курса Тегераном и Вашингтоном - это все же активное наступление боевиков движения «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) в Ирак. Террористы, не знающие пощады, уже установили свою власть почти на трети иракской территории - в сферу их контроля попали не только нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы, но и древние шиитские святыни: мечети и молельные места в Кербеле и Наджафе. 

И если американцев больше интересует нефть, то в Тегеране искренне боятся, что боевики-сунниты просто уничтожат их святыни, многим из которых - тысячелетия. Кстати, на днях террористы из ИГИЛ объявили о создании «исламского халифата» на территории Сирии и Ирака во главе со своим лидером Абу Бакром аль-Багдади. А заодно поменяли название своей группировки - на просто «Исламское государство» (в том числе - в связи с тем, что в состав ИГИЛ вошли еще несколько крупных исламистских группировок).

Абу Бакр аль-Багдади уже пообещал со временем перенести «освободительное движение» с территории Ирака и Сирии в Иорданию и Ливан. А в обозримом будущем - еще дальше на восток, в Иран, где действуют суннитские группировки, родственные ИГИЛ. Поэтому неудивительно, что на днях иранский президент Хасан Роухани официально заявил: Иран готов сотрудничать с США в борьбе против радикальных суннитских групп.

- Все страны должны принять участие в совместной борьбе с терроризмом. Мы можем работать вместе с американцами над тем, чтобы покончить с беспорядком на Ближнем Востоке, - сообщил Роухани.

Америка подобных заявлений на столь высоком уровне не делала, отдав эту миссию на откуп экспертам.

- Конечно, США пока еще официально сопротивляются идее «поворота к Персии». А Иран, в свою очередь, не может отказаться от стереотипа, что роль антагониста Америки укрепляет его позиции в регионе. Но после того, как боевики «Исламского государства» захватили серьезную часть Ирака, новая реальность стала очевидна: Иран и США нуждаются друг в друге больше, чем когда-либо, - говорит аналитик Вашингтонского института ближневосточных исследований Дэннис Росс. 

При этом «шаги навстречу» запланированы и в экономике: официальный Тегеран уже анонсировал снятие всех экономических санкций со стороны Запада, который также признал за Ираном право на мирный атом. А экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт заявила, что США вскоре «могут пересмотреть свои взгляды относительно стран - поставщиков нефти».

- Вашингтон ведет с Тегераном переговоры, которые, возможно, закончатся подписанием договора об экспорте иранской нефти в Соединенные Штаты. Иран может экспортировать много нефти, а США могут изменить свой взгляд на ее экспорт, - подчеркнула Олбрайт.

Таким образом, в самом скором времени один из главных негативных лейтмотивов в мировой политике «нулевых» - противостояние Америки и Ирана как предтеча Третьей мировой войны - может сойти на нет. Однако даже объединение двух держав перед лицом быстро нарастающей исламистской угрозы не гарантирует того, что ее будет возможно остановить. О том, смогут ли США и Иран - пусть с разных сторон, но общими силами - разгромить боевиков и повернуть ситуацию вспять, глава Института религии и политики Александр Игнатенко говорит весьма осторожно.

- Шансы у них есть, но весьма небольшие. Полномасштабно Штаты сейчас ни за что не полезут в Ирак. А если полезут, то будут идиотами: даже участвуя в конфликте в таких бесконтакных формах, как авиаудары с самолетов и беспилотников. На ход событий может повлиять Тегеран, решительно настроенный ввести свои подразделения для защиты шиитских святынь. Но Иран - в сложной ситуации. Он разбросал свои вооруженные силы и родственные им группировки по Сирии, Ливану и Аравийскому полуострову. Если откроется новый большой фронт в Ираке, то Тегеран может этого просто финансово не потянуть, - считает эксперт.

Впрочем, даже если поводом для примирения двух держав стала исламистская «черная волна» в Ираке, эксперты уверены: эта проблема все же меньшего масштаба, чем возможная еще недавно война Вашингтона и Тегерана. А худой мир, как известно, всегда лучше доброй ссоры.