Ядерное «досье» Ирана и стратегия России

29 мая 2012
A A A


Конструктивный подход российского руководства базируется на необходимости показать Ирану «свет в конце тоннеля», четко определив перспективу развития его ядерной программы и поэтапного снятия санкций, введенных как по линии Совета Безопасности ООН, так и в одностороннем порядке США и Евросоюзом, в обмен на поэтапное выполнение Тегераном требований резолюций СБ ООН и решений Совета управляющих МАГАТЭ. Ориентиром для нашей дипломатии может быть предвыборная статья В.Путина в «Известиях», где он высказался весьма недвусмысленно: «Убежден, решать проблему нужно только мирным путем. Мы предлагаем признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран. Но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится — тогда отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние». Россия за общий для всех алгоритм переговорного процесса Накануне встречи в Багдаде глава внешнеполитического ведомства России Лавров указывал на необходимость практического продвижения всех сторон к урегулированию иранского «ядерного досье», для чего, в первую очередь, должен быть выработан алгоритм дальнейшей совместной работы. Возможность быстрого решения всех накопившихся разногласий и противоречий МИД РФ не рассматривает, по мнению министра, «нужно, безусловно, отдавать себе отчет в том, что решение не может быть одномоментным – это будет процесс». В соответствии с позицией Москвы, на каждой стадии этого процесса, в соответствии с принципом поэтапности и взаимности, мы хотим видеть конкретные результаты. Алгоритм прост и понятен: Иран делает шаг навстречу требованиям мирового сообщества – мировое сообщество принимает меры, которые ослабляют санкционное давление на Иран. В итоге, как рассчитывают на Смоленской площади, переговорный процесс дойдет до этапа, когда всем станет ясно, что у иранской ядерной программы нет военной составляющей, когда будут сняты все вопросы и сомнения, имеющиеся у МАГАТЭ, и с Ирана снимут все санкции. Иран при этом должен обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность. То есть, с нашей стороны предлагается добиться всеобъемлющего переговорного урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы и таким образом лишить Запад возможностей дальнейшего использования «ядерного досье» Ирана для оказания на него давления санкциями и угрозой войны. Для партнеров России по «шестерке» наш подход в Багдаде не был чем-то неожиданным. Со своей стороны и ранее на переговорах в Стамбуле 23 ноября 2010 года российская сторона распространила в «шестерке» неофициальный документ с предложениями относительно возможной стратегии восстановления доверия к иранской ядерной программе. Реакция на наши предложения поступала только от китайцев, которые рассматривают их в качестве хорошей основы для дальнейшей работы в «шестерке» и, более того, представили предметные комментарии к ним. Разумеется, что руководство ИРИ досконально об этом осведомлено, и, по сути, ничего неожиданного для всех участников переговоров в самой позиции Кремля не проявилось. Новизна заключается, во-первых, в готовности отстаивать свою позицию и не поддаваться давлению со стороны США, Евросоюза, а, с другой стороны, и не стать заложником иранских просьб об однозначной поддержке позиции Тегерана. Хотя в неприятии Ираном правомерности и законности нового транша санкций, включая нефтяное эмбарго, Россия на иранской стороне. В отношении новых односторонних санкций против Ирана, одобренных Сенатом США Россия дала принципиальную и негативную оценку. По мнению министра Лаврова «речь идет опять о санкциях, которые выходят далеко за рамки одобренных Советом Безопасности ООН целей обеспечения режима нераспространения». И до этого российская сторона уже на раз совершенно определенно указывала на то, что санкции все шире охватывают сферу экономики и финансов Ирана и нацелены на экономическое удушение ИРИ. Для многих стран, в том числе и России, неприемлемо, что односторонние санкции США и Евросоюза в значительной степени имеют экстерриториальный характер и направлены также против экономик и бизнеса других государств, которые добросовестно выполняют резолюции СБ ООН по Ирану. Разумеется, что неприятие Россией и Китаем западных санкций создает напряженность в совместной работе «шестерки» и ставит весь переговорный процесс в зависимость от односторонних действий США. В Иране тоже считают, что накануне начала багдадского раунда американской стороной были предприняты действия, не способствующие созданию благоприятной атмосферы для движения вперед. Отметим, что формат обсуждения «ядерного досье» Ирана предусматривает поиск Россией общей позиции не только с Китаем, но и с остальными партнерами по переговорам: Великобритании, США, Франции и Германии. Как видно, у западных переговорщиков – двойной перевес при любом голосовании. В дополнение к этому, у Запада есть преимущество и в лице участвующей в заседаниях «шестерки» главы европейской дипломатии Кэтрин Эштон, со стороны которой, вряд ли, следует ожидать поддержки российским инициативам. При такой расстановке сил российскому представителю на переговорах, заместителю министра иностранных дел Сергею Рябкову потребовалось бы представить не просто серьезные, а неоспоримые доказательства отсутствия у Ирана военных намерений в проводимых ядерных исследованиях. Российский представитель должен быть среди инспекторов МАГАТЭ При этом односторонние российские выводы и заключения, какого бы высокого профессионального уровня они не были, в расчет приниматься не станут. В качестве официальной информации по ядерной программе Ирана к рассмотрению принимаются только заключения Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), собственно иранские данные о своих ядерных исследованиях также не воспринимаются с доверием, а, чаще всего, Западом просто игнорируются. Такой порядок и принятая схема оценки реальности в ядерной программе ИРИ подняли роль и значение МАГАТЭ и ее инспекций на уровень, когда смело можно говорить «Жена цезаря вне подозрений». Что в свою очередь ставит вполне законный вопрос об объективности представляемых международными атомщиками выводов и заключений. В Иране, к примеру, в непредвзятость генерального директора организации Юкия Амано не верят. В адрес Амано выдвигаются упреки и в том, что МАГАТЭ под его руководством при подготовке своих докладов об Иране ссылается на «неподтвержденные и сомнительные» источники. По мнению иранского представителя в МАГАТЭ Али Асгара Солтание, свой диалог с руководством Ирана МАГАТЭ под руководством Амано строит с позиций недопустимого диктата, характерного в целом для западной политики в отношении ядерной программы Ирана. На наш взгляд, для этих сомнений и обвинений есть определенные основания. Напомним, что для избрания Амано руководителем МАГАТЭ потребовалось шесть туров. Лишь в июле 2009 года после шестого тура голосования Амано набрал необходимые две трети голосов совета организации и был избран на пост генерального директора агентства сроком на четыре года. Его основным соперником в последнем туре голосования был представитель ЮАР в МАГАТЭ Абдул Самад Минти. За Амано голосовали представители индустриально развитых государств, в то время как Минти отдали предпочтение развивающиеся страны. Россия тогда голосовала против Амано. Тем не менее, в ноябре 2009 года он вступил в должность, сменив на данном посту представителя Египта Мохаммеда Эль Барадея. Уже тогда западные аналитики отмечали, что Амано, в отличие от своего предшественника-египтянина, будет поддерживать позицию США и Запада по вопросам ядерной программы Ирана. Ожидать другого от специалиста из Японии, получившего образование во Франции и проработавшего более 20 лет в американских и европейских политических структурах и научных учреждениях высокого уровня, вряд ли, было бы оправданным. Второй ключевой фигурой в пристальном рассмотрении иранского «ядерного досье» является заместитель генерального директора МАГАТЭ бельгийский генерал Герман Накертс, к которому у Ирана также есть претензии. В высказываниях иранских политиков и экспертов особо подчеркивался тот факт, что МАГАТЭ не уберег конфиденциальную информацию, и сведения об иранских ядерщиках просочились в спецслужбы Запада, после чего привели к убийству иранских специалистов, имевших контакты с инспекторами этой международной организации. Практически все инспекторские группы МАГАТЭ, работавшие в последние годы в Иране, возглавлял именно Герман Накертс. При этом заместитель Амано каждый раз требовал от иранской стороны возвращения на основе новой и неофициальной информации к вопросам, которые обсуждались ранее и неясности в них для инспекторов МАГАТЭ «были развеяны», по мнению иранцев. После завершения переговоров в Багдаде не прошло и дня, как 25 мая, в МАГАТЭ был опубликован новый отчет об Иране. По оценке иранских ядерщиков, этот отчет, хотя и содержит некоторые положительные моменты о ядерной программе Ирана, по сути, не отличается от предыдущих своим сомнительным подходом к мирной ядерной деятельности Ирана. В новом отчете, со ссылкой на результаты последней инспекции МАГАТЭ, отмечается, что на объекте Форду вблизи Кума были замечены следы урана 27-% обогащенности. Ранее Ассошиэйтед Пресс сообщило, что с большой долей вероятности, на предприятии «Форду», где официально ведутся работы по обогащению урана до 20%, иранские специалисты могли допустить техническую ошибку при калибровке центрифуг. Иранцы обращают внимание на то, что следы урана выше 20-процентной обогащенности не могут быть доказательством разработки в Иране высокообогащенного урана, необходимого для создания ядерного оружия. Целью Ирана в обогащении урана до 20% объявлено производство топливных пластин, необходимых для Тегеранского исследовательского реактора, который удовлетворяет нужды ядерной медицины и вырабатывает радиоактивные препараты, необходимые для больных раком, а этот процесс производится под полным наблюдением инспекторов агентства. Вместе с тем, представитель ИРИ в МАГАТЭ Али Асгар Солтание назвал отчет агентства документом, свидетельствующим о «мирной сущности ядерной деятельности и успехах Ирана в области ядерной технологии, в частности обогащения и полного сотрудничества с агентством». Солтание отмечает, что отчет на 11 страницах, предъявленный Юкия Амано Совету управляющих по итогам инспекций 16 ядерных и 10 побочных объектов, свидетельствуют о полном контролировании со стороны агентства мирной атомной деятельности Ирана. Совет управляющих МАГАТЭ рассмотрит этот доклад на своей очередной сессии в Вене 4 июня. В отношении участия МАГАТЭ в разрешении иранской ядерной проблемы, по нашему мнению, с российской стороны напрашивается новая инициатива. Исходя из значения МАГАТЭ в предоставлении сведений об иранской ядерной программе, а также учитывая недружественный характер отношений руководителя и отдельных инспекторов Организации с властями Ирана, может быть есть смысл поставить вопрос о расширении и ротации состава инспекторских групп. Включение в их состав российских и китайских представителей, по нашему мнению, может способствовать большему доверию иранской стороны к инспекциям МАГАТЭ, положительно повлиять на атмосферу их взаимодействия, значительно расширить рамки транспарентности Тегерана и, в итоге, повысить не только достоверность предоставляемой «шестерке» информации, а поощрить Запад к более непредвзятой оценке позиции Ирана. Ведь ключевой момент в позиции США и их союзников заключается в том, что не МАГАТЭ должна доказывать миру, что ядерная программа Ирана носит военный характер, а сам Иран обязан предоставить весомые и исчерпывающие доказательства обратного. В правовом отношении такой подход Запада абсолютно ошибочен, ибо лишает иранскую сторону в ядерном вопросе презумпции невиновности и порождает необоснованные сомнения в праве ИРИ заниматься ядерными исследованиями. Принимая во внимание позицию Ирана России ожидать от Тегерана изменения иранского базиса в позиции на переговорах с «шестеркой» при любом их алгоритме нет оснований. Иранские официальные лица продолжают заявлять, что никто и никакие санкции не заставят их страну отказаться от продолжения исследований в ядерной сфере. В целом, подход ИРИ к переговорам на последующих раундах может корректироваться тактически, стратегия же, вряд ли, претерпит изменения. Во-первых, овладение ядерной энергией является в Иране источником национальной гордости. Количество стран, способных освоить ядерный цикл, в мире ограничено. Успехи в развитии ядерной энергетики, также как и прогресс в космической программе, высоко оценивается правящим в Иране высшим духовенством, и не только потому, что это поднимает его международный престиж, а и потому, что это доказывает эффективность исламским режимов в мусульманских странах вообще. Ядерная программа Ирана – это важная часть его идеологии. Поэтому Исламская Республика в течение столь длительного времени твердо и непреклонно настаивает на своем праве использовать атомную энергию, включая полный ядерный топливный цикл. Во-вторых, иранцы считают, что опасения в возможности двойного использования Ираном ядерных технологий не могут быть достаточным поводом для конфликта вокруг их ядерной программы. Создание атомной бомбы требует гораздо большего, чем просто создание запасов Ираном высокообогащенного урана или плутония. Освоение технологий получения этих материалов теоретически может позволить вплотную подойти и к созданию ядерных боеголовок, но доказательств о стремления ИРИ именно к этой цели до сих пор международной общественности представлено не было. Проблема обогащения иранского урана была одним из основных вопросов обсуждения на переговорах между «шестеркой» международных посредников и Тегераном в Багдаде. По словам главы европейской дипломатии Кэтрин Эштон, на переговорах Иран заявил о готовности рассмотреть возможность остановить обогащение урана до уровня 20%. В отношении требования о приостановке программы обогащения урана Тегеран стоит на позиции его изначальной нелегитимности, указывая на то, что обогащение и переработка урана не запрещаются ни Уставом МАГАТЭ, ни гарантиями ДНЯО, ни Дополнительным протоколом. Требование о приостановке упомянутой деятельности также расценивается иранской стороной как мера, юридически необязательная, добровольная и служащая лишь укреплению доверия. В-третьих, опираясь на принцип суверенного равенства всех стран перед международным сообществом, Иран, будучи ответственным участником МАГАТЭ, подписавшим ДНЯО, озабочен несоблюдением важных пунктов ДНЯО, включая навязывание американцами двояких стандартов членам организации. В этой связи, иранские переговорщики постоянно напоминают «шестерке» о том, что государство Израиль, в отличие от ИРИ, не является членом Договора о нераспространении ядерного оружия и с большой вероятностью обладает таким оружием. В экспертном сообществе, исходя из политкорректности к Тель-Авиву, очень мягко признается то, что в отношении своей ядерной программы Израиль проводит политику ядерной непрозрачности, или, как иногда выражаются, «позитивной маскировки». Ее суть заключается в официальном отрицании наличия ядерного арсенала в сочетании с намеками на его существование и готовность им воспользоваться. В целом, «израильский» аргумент Ирана в отстаивании своего права на ядерные исследования находит наибольшее понимание в исламском мире, но, как показывает содержание переговоров, остается без внимания в диалоге с «шестеркой». В-четвертых, Иран будет возражать по поводу безосновательных, по их мнению, требований МАГАТЭ предоставлять полную техническую документацию, а также доступ на объекты, разрешить опрашивать причастных к некоторым элементам иранской ядерной программе специалистов. Это, по мнению иранцев, выходит за рамки обязательств с их стороны по Соглашению о гарантиях, и Иран не собирается удовлетворять эти требования. В Тегеране считают, что они выполняет свои обязательства, которые непосредственно вытекают из Соглашения Ирана с МАГАТЭ о гарантиях. Применять дополнительные меры транспарентности в Иране пока не спешат. При этом утверждается, что весь заявленный Ираном ядерный материал находится под контролем Агентства, переключение его на незаявленные цели не зафиксировано. В-пятых, Иран будет продолжать настаивать на необходимости расширения повестки дня переговоров с «шестеркой» за счет включения в нее таких сфер, как глобальная и региональная безопасность, международное экономическое сотрудничество и укрепление режима нераспространения с акцентом на вопросы разоружения и мирного использования ядерной энергии. Тегеран ожидает возвращения к сотрудничеству с Ираном во многих областях, включая мирную ядерную энергетику. Судя по комментариям в западном экспертном сообществе, таким образом иранские участники переговоров пытаются размывать повестки дня переговоров переключением внимания «шестерки» с конкретных аспектов ядерной программы. Тем не менее, с иранской стороны непременно будет подчеркиваться важность именно обсуждения этих проблем, через решение которых стороны, в понимании иранцев, могли бы достичь взаимопонимания и условий для нормализации и расширения сотрудничества, в том числе в ядерной сфере. *** В заключение отметим, что на очередном раунде переговоров «шестерки» с Ираном в Москве хотелось бы увидеть реальное взаимопонимание сторон, при котором все участники диалога откажутся от неприемлемых попыток дополнять и изменять принятые в ядерной энергетике международные принципы, исходя из своих национальных или блоковых интересов. Игнорирование законных прав Ирана на продолжение ядерных исследований уже себя изжило. Пришло время закрывать его «ядерное досье», поставив, разумеется, иранскую ядерную деятельность под надежный и всесторонний международный контроль в лице МАГАТЭ. Уход с переговоров под предлогом неуступчивости иранской стороны, как полагаем, был бы ошибочным. Отказ «шестерки» от продолжения диалога непременно будет использован Тегераном для доказательства правоты своей позиции. Так, что конструктивный подход российского руководства и предлагаемый алгоритм дальнейших поэтапных и взаимных договоренностей, действительно может показать не только Ирану, но и всем заинтересованным в сохранении мира и стабильности в регионе странам, «свет в конце тоннеля» еще недавно кажущейся неразрешимой горной гряды проблем с ядерными исследованиями ИРИ.
Николай Кольчугин, <i>эксперт по проблемам Ближнего и Среднего Востока, кандидат исторических наук, доцент. <b>Специально для Iran.ru</b></i>

Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.