14 марта 2011
Хашеми Рафсанджани покинул пост председателя Совета экспертов — органа, в который входят наиболее авторитетные священнослужители и богословы Ирана и который наделен правом назначать факиха, высшего руководителя Исламской Республики Иран. Будучи президентом Ирана в 1989–1997 годах, Рафсанджани начал проводить постепенную либерализацию и, в частности, установил отношения с центрально-азиатскими и закавказскими республиками бывшего Советского Союза. Чтобы проанализировать проблемы сотрудничества Ирана с государствами бывшего СССР накануне приближающегося 20-летнего юбилея СНГ, ведущий научный сотрудник Центра постсоветских исследований Ксения Боришполец и аспирант кафедры международного права Шарбатулло Содиков подготовили обзор «Иран как участник международного взаимодействия на постсоветском пространстве». Иранские интересы на постсоветском пространстве формируются главным образом в пределах Кавказского и Центральноазиатского регионов, где часто соприкасаются с политическими, стратегическими и особенно энергетическими интересами других иностранных государств. В ряде случаев (особенно в том, что касается военного присутствия внерегиональных сил) иранская сторона проявляет настороженность, однако избегает демонстраций конфронтационного толка. Интересно, что, несмотря на высокую роль шиитской иерархии в формировании иранского внешнеполитической курса, сотрудничество с новыми независимыми государствами бывшего СССР (ННГ) не перегружено религиозными компонентами, тем более что основную массу мусульман постсоветского пространства составляют приверженцы суннизма. Определенным исключением из правил стал в последние годы Таджикистан, где существенно возросло число граждан, получивших стипендии для обучения в иранских религиозных центрах. Это вызвало не только общественную дискуссию, но и обеспокоенность таджикского руководства, которое усилило государственный контроль в сфере образовательной практики, а по ряду моментов также учреждений культа. Тем не менее, общая картина внешнеполитической деятельности Ирана на кавказском и центральноазиатском направлениях показывает, что сформировавшиеся здесь ресурсы стали активом скорее светской, чем религиозной части правящих кругов ИРИ. Сложившийся прагматический подход позволяет избегать неоправданно затратных форм иранского присутствия в юго-восточной части СНГ. Роль Ирана как участника международного взаимодействия на постсоветском пространстве особенно наглядно проявляется в сфере двустороннего сотрудничества с ННГ, в вопросах определения статуса Каспия, а также шагов по созданию тройственного альянса персоязычных государств с участием Афганистана и Таджикистана. Двустороннее сотрудничество с ННГ Диалог между ИРИ и постсоветскими государствами характеризуется близкими или совпадающими подходами по многим вопросам региональной и мировой политики. Вместе с тем эти отношения, взаимовыгодные в своей основе, отмечены различными блокирующими моментами и значительным нереализованным потенциалом. Это особенно ощутимо на кавказском направлении, где объемы внешнеторгового оборота Ирана с тремя постсоветскими государствами сравнительно невелики и серьезно пострадали в годы мирового кризиса. Только для Армении внешнеторговые связи с Ираном имеют большое значение и позволяют говорить о формировании взаимодополняемости политических и экономических интересов двух стран. В других случаях, в частности Азербайджана, вклад экономической составляющей в двустороннее взаимодействие незначителен. Поэтому в целом иранская политика на кавказском направлении выстраивается преимущественно на основе политических приоритетов, особенно в том, что касается предотвращения спонтанной «разморозки» взрывоопасной ситуации в зоне Карабахского конфликта. В отличие от Кавказского, Центральноазиатский сегмент является пространством, позволяющим осуществлять масштабные экономические проекты, не столько зависящие от политического контекста, сколько самостоятельно его формирующие. В актив двусторонних связей входит и внешнеторговый оборот Ирана с центральноазитскими странами, составляющий почти 7 млрд. долларов. Укрепление позиций Ирана наиболее активно происходит в Таджикистане и Туркмении. Сотрудничество с другими странами является менее интенсивным, что особенно заметно в контексте ирано-узбекского взаимодействия. Тем не менее, Узбекистан — один из бенефициантов железнодорожного транспортного коридора, открытого Ираном к побережью Персидского залива; участником согласованного в 2003 г., но пока нереализованного проекта международных автомобильных перевозок по трансафганскому коридору (Термез-Мазари-Шариф-Герат) с последующим выходом к иранским портам. Узбекские эксперты с интересом наблюдают за развитием иранско-таджикских и иранско-туркменских связей, расширением сферы экономического партнерства Ирана с Казахстаном, опытом иранского культурного и инвестиционного присутствия в современной Киргизии. Поэтому, несмотря на демонстрируемую пока сдержанность, Узбекистан, скорее всего, будет постепенно расширять свое участие в иранских региональных инициативах. В рамках центральноазиатского направления внешнеполитической стратегии Тегеран решает несколько приоритетных задач: недопущения своей международной изоляции, к которой стремятся США, организации позитивной региональной среды и, наконец, содействия экономическому развитию внутренних периферийных районов на востоке страны. Взаимодействие Ирана с центральноазиатскими государствами не лишено противоречий, но становится все более системным и предполагает обоюдное расширение вовлеченности бизнесструктур. Однако стать основным партнером для группы центральноазиатских государств, или хотя бы для одного из них, Иран в обозримом будущем не сможет. Поэтому он не только признает интересы других участников международного сотрудничества в Центральной Азии, прежде всего, России и Китая, но и стремится уйти от потенциальных рисков столкновения региональных интересов, заручившись, в частности, статусом наблюдателя в ШОС. Иран и проблема статуса Каспия После 1991 года Каспий стал природным водоемом, к побережью которого выходят границы пяти государств, но его раздел по национальным секторам пока не состоялся. Иран является активным участником многостороннего переговорного процесса по статусу Каспия, который ведется пятью прибрежными странами[1]. В течение ряда лет иранская сторона рассматривала каспийский вопрос как дополнительный инструмент региональной политики и способ сдерживания экономической экспансии западных ТНК на каспийском шельфе. В сфере реальных интересов Ирана находится не конкуренция за природные нефтяные запасы, а определение форматов доставки газовых ресурсов центральноазиатских государств на международные рынки. Поэтому изменения иранских переговорных позиций по каспийскому вопросу, скорее всего, будут обусловлены открытием дополнительных возможностей коммерциализации газового сырья, добываемого на территории самого Ирана. Каспий является не единственной точкой постсоветского пространства, где Иран взаимодействует с партнерами в многостороннем формате. Но все же именно Каспий остается основной переговорной площадкой между ИРИ и сразу несколькими постсоветскими государствами, что предполагает дополнительные сложности при согласовании взаимоприемлемых позиций. Создание тройственного альянса персоязычных государств Официально сформулированная в 2006 году идея координации усилий трех персоязычных государств основывается на языковом и культурном родстве таджиков, иранских персов и афганских таджиков. По мнению специалистов, формирование персоязычного союза рассматривается Тегераном как возможность демонстрации своего потенциала, в том числе в целях влияния на арабские страны. Что касается Таджикистана, то альянс имеет для него главный смысл в плане источника экономической помощи со стороны Ирана, пропагандистского сопровождения региональных амбиций, а также в контексте национальной консолидации таджикского общества. Кроме того, и Иран, и Таджикистан хотели бы использовать каналы «персоязычной тройки» для выстраивания участия в постконфликтном восстановлении Афганистана. Но, с учетом настроений западных союзников Афганистана и объективной ограниченности финансовых средств, все три участника персоязычного альянса ведут себя сдержанно. Определенный импульс их сотрудничеству был дан во время августовской 2010 года встречи президентов Афганистана, Ирана и Таджикистана в Тегеране: тогда было подписано Совместное коммюнике и Меморандум об образовании комиссии по сотрудничеству. Однако процесс практического становления персоязычного союза будет длительным и требующим значительных материальных инвестиций, к которым пока ни один из его участников не готов. Имидж Ирана в современном мире сложен и противоречив. Но все же опыт постсоветского пространства не подтверждает расхожие тезисы об угрозах «иранского присутствия» и скорее говорит о том, что становление еще одного регионального лидера в международной системе не обязательно сопряжено с опасными конфликтами. В целом представляется, что в среднесрочной перспективе иранская политика на постсоветском пространстве останется не конфронтационной и во многом реактивной, стремящейся постепенно и сбалансировано укреплять позиции в своем ближайшем региональном окружении. Вероятно также, что расхождения, существующие на уровне верхнего эшелона иранских правящих кругов между жесткими и умеренными консерваторами, лишь в незначительной степени отразятся на подходах к кавказским и центральноазиатским странам СНГ. Однако соотношение сил в среде иранской элиты сегодня таково, что обострение обстановки в старых конфликтных зонах или появление новых очагов напряженности, связанных, например, с усилением в нерегионального военного присутствия в зоне Каспия или Нагорного Карабаха, резко повысит политическую роль радикально настроенных консервативных деятелей из состава обеих неформальных группировок иранских руководителей. [1] Иран предлагает оставить Каспийское море в общем пользовании прикаспийских стран или же разделить его на пять равных частей таким образом, чтобы, каждой стране, независимо от протяженности береговой линии, досталось 20% морского дна. Однако Россия, Казахстан и Азербайджан против такого разграничения. Эти страны придерживаются принципа раздела дна Каспийского моря по серединной линии, оставляя морскую поверхность в общем пользовании. К настоящему времени состоялось три Саммита глав прикаспийских государств, последний из которых прошел в ноябре 2010 года в Баку. Четвертый Саммит планируется провести осенью 2011 года в Москве. Его главной темой станет согласование положений Конвенции по определению правового статуса Каспия. Подготовил к публикации Андрей ЗАВАДСКИЙ, Управление интернет-политики
Источник:
Портал МГИМО
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий