27 декабря 2006
С.С.Воронов Центрально-азиатский вектор всегда считался одним из приоритетных во внешней политике Тегерана. События декабря отчетливо демонстрируют активизацию шагов Ирана на этом направлении. В начале месяца состоялась насыщенная поездка высокопоставленной иранской делегации в Киргизию, а уже 13-14 декабря 2006 г. в Астане побывал с официальным визитом министр иностранных дел Ирана Манучехр Моттаки. Поездка иранского министра состоялась как бы в развитие договоренностей, достигнутых между президентами М.Ахмадинежадом и Н.Назарбаевым в ходе шанхайского саммита ШОС в июне 2006 г. «Эти переговоры придали особый стимул развитию двусторонних отношений в области экономики, торговли, промышленности, инвестирования, строительства дорог, транспортировки нефти и пшеницы из Казахстана через Иран, банковской и научно-технической сфере», - заявил М.Моттаки, находясь в Астане. Несмотря на состоявшиеся встречи главы иранского внешнеполитического ведомства с руководством Казахстана – председателем казахстанского мажилиса Уралом Мухамеджановым и министром иностранных дел Касымжомартом Токаевым – не могло не бросаться в глаза, что они носят скорее протокольный характер. Экономическая составляющая во взаимодействии двух стран превалирует и это не скрывается ни Тегераном, ни Астаной. В связи с этим основная задача поездки М.Моттаки – проведение восьмого заседания совместной ирано-казахстанской межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству и затем – итоговая встреча с президентом Казахстана Н.Назарбаевым. Повестка дня заседания межправкомиссии, судя по высказываниям представителей сторон, была весьма обширной: инвестиционные проекты, транспортная сфера, нефтегазовое, сельскохозяйственное и научно-культурное сотрудничество. Особо выделялись участниками заседания проекты замещения (т.н. своповые операции) казахстанской пшеницы и нефтепродуктов, поступающие в Иран из Актау, соответствующей продукцией в портах Ирана в Персидском заливе. Заседание завершилось, как сообщила иранская и казахстанская пресса, принятием очень конкретного протокола, подписи на котором поставили со стороны Ирана – министр иностранных дел М.Моттаки, а со стороны Казахстана – министр транспорта и коммуникаций С.Ахмадов (сопредседатель межправкомиссии). «Мы обсудили вопрос сооружения на севере Ирана завода по переработке нефти, а также участия Ирана в строительстве завода по производству нефтехимической продукции в прикаспийском казахстанском городе Атырау», - заявил М.Моттаки. Его визави по комиссии С.Ахмадов, подтвердив факт достижения согласия по упомянутым проектам, заметил вместе с тем, что «в более конкретном плане они будут обсуждаться на следующем заседании межправительственной комиссии». Из его слов следовало, что Казахстан действительно заинтересован в развитии сотрудничества с Ираном в области нефтехимии. Основное, что привлекает Астану в этой области – участие в «интересных проектах, которые имеются у иранской стороны», «использование новых технологий, разработанных в Иране», а также «повышение объема транспортировки казахстанской нефти через территорию ИРИ». Иранский министр вскользь сообщил о плане постройки в портовом Амир-Абаде совместного пшеничного терминала. Соответствующее поручение компетентным ведомствам обеих стран изучить к 2008 г. возможность реализации такого проекта было записано в итоговом протоколе восьмого заседания. Как показалось, казахстанская сторона в диалоге с Тегераном делает ставку лишь на конъюнктурное выгодное использование потенциала иранской территории для транзита своей продукции, а также наращивания экспорта своей продукции в Иран. Этим можно объяснить сквозящую в выступлениях С.Ахмадова прохладу по отношению к крупным совместным проектам долгосрочного характера и неприкрытый акцент-директиву Н.Назарбаева «еще большее развивать отношения с ИРИ в рамках коридора Север-Юг для транспортировки продукции нефтяной отрасли, пшеницы через порты в Персидском заливе». Взамен он предлагает каспийские порты Казахстана для расширения иранского экспорта, понимая при этом, что номенклатура иранских товаров, которые могут получить спрос за пределами страны, чрезвычайно мала и неконкурентоспособна. М.Моттаки, подводя итог своей поездки в Астану, ограничился формальным общим заявлением о том, что «результаты, достигнутые по итогам обсуждений, удовлетворительны. В общем процессе двусторонних связей заслуживает внимания то, что предпринимаются действенные, масштабные шаги для достижения обозначенных руководством наших стран идеалов. Это объяснимо. Ключевая для иранцев тема урегулирования статуса Каспийского моря получила едва заметное освещение. М.Моттаки лишь отметил важность проведения консультаций соответствующих рабочих групп, представляющих пять прикаспийских государств, ради окончательного согласования необходимых документов, а Н.Назарбаев пространно прокомментировал эту тему, повторив известный тезис о важной роли Астаны и Тегерана в регионе. Как очевидно, каспийский процесс застопорился и стороны решили по возможности абстрагироваться от этого немаловажного фактора и развивать взаимодействие в тех областях, которые не сопряжены с вопросами и трудностями. Отметим, что, судя по всему, и международная проблематика в целом не «приживается» в ирано-кахастанском диалоге. В прессу просочились лишь дежурные фразы о том, что стороны «разделают озабоченность нестабильностью в Афганистане и на Ближнем Востоке». За рамками остается и ситуация вокруг иранской ядерной программы. Культурное сотрудничество, о котором, анонсируя обсуждения в рамках межправкомиссии, обмолвились иранский и казахстанский министры, также не получает заметного развития. Известно, что в Казахстане к «культурным связям» с ИРИ относятся настороженно, несмотря на отход иранцев от былого агрессивного «экспорта революции» и стремления к привитию исламских ценностей в центрально-азиатских странах СНГ. Общий настрой М.Ахмадинежада и его команды, поддерживаемой клерикальным руководством, вынуждает руководство Казахстана дистанцироваться от укрепления братских мусульманских уз с ИРИ. Тем более, что в Казахстане, насколько известно, ислам занимает второстепенную роль в жизни общества, да и этнические корни народов не совпадают. В таких условиях остается опираться на торгово-экономическое сотрудничество, что и осуществляется обоюдно Тегераном и Астаной. Правда, иранская сторона особых дивидендов до настоящего времени из этого не извлекала. Заметим, что объем торгового оборота между Казахстаном и Ираном в 2005 г. равнялся 901 млн. долл. США, из которых 886,2 млн. долл. США приходилось на казахстанский экспорт и лишь 14,8 млн. долл. США за Ираном. В 2006 г. уровень торговли повысился и достиг 1800 млн. долл. США. На 2007 г. планируется его увеличение до 2000 млн. долл. США. Как представляется в современных условиях руководство Ирана готово «закрывать глаза» на заметный дисбаланс в торгово-экономических отношениях с Казахстаном, держа курс на поддержание в любом случае более менее стабильных связей с Астаной – основным игроком среди центрально-азиатских стран-участников СНГ. Можно уверено прогнозировать, что нынешнее воздействие американского фактора на ирано-казахстанские отношения, проявляющееся лишь в явном скепсисе Астаны по поводу своих долгосрочных крупных проектов с Тегераном, может перейти в более ощутимую форму в случае обострения ситуации вокруг ядерного досье Ирана. Пока же, как представляется, взаимоотношения Тегерана и Астаны будут строится по формуле - внешне энергичный политический диалог, а на практике осторожное с оглядкой на Вашингтон взаимодействие в торгово-экономической сфере. Очередной этап отношений планируется начать с визита в Иран президента Н.Назарбаева, который по словам С.Ахмедова, «выразил желание в ответ на приглашение М.Ахмадинежада посетить» эту страну.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий