21 декабря 2009
Ушел из жизни аятолла Монтазери Тщетные ожидания Запада, что уход из жизни такой влиятельной и оппозиционной нынешнему иранскому режиму фигуры, как аятолла Хоссейн Али Монтазери, всколыхнет Иран, не меньше, чем президентские выборы этого года, не оправдались. Стянутые предусмотрительно властями дополнительные силы полиции в религиозный центр Кум, где последние годы под домашним арестом доживал Монтазери, оказались ненужными. А как бы хотелось западным, и не только западным, СМИ вновь изобразить знаменитого, но опального по своей же вине, «архитектора исламской революции» невинной оппозиционной жертвой. Ничего похожего не случилось. Смерть на 88-м году жизни глубоко уважаемого в стране близкого соратника основателя Исламской Республики имама Рухоллы Мусави Хомейни опечалила совершенно естественно многие слои населения Ирана, но до «революционной ситуации», как оказалось, там все так же далеко. Это еще раз доказало неспособность западных политологов понять внутренние процессы политической ситуации в ИРИ, где мало что решают даже некогда бывшие влиятельными фигуры наподобие Монтазери. К тому же, в отличие от других лидеров оппозиции, как Мусави и Карруби, для которых личность Монтазери была нечто вроде «духовного щита» и знамени, сам аятолла не был настоящим политиком. Да, он в первые годы после переворота 1979 года снискал славу противника жестких методов борьбы с контрреволюцией. В частности, он решительно выступал против казней политзаключенных. В последнее время он выражал несогласие с методами правления шиитского духовенства, но, по оценке многих экспертов-иранистов, был даже политически наивен и уж никак не мог стать вождем оппозиционных сил. По словам его сына - Ахмада Монтазери, усопший аятолла настоятельно просил, чтобы церемония его похорон не использовалась в политических целях. Как признает российский политолог Георгий Мирский, не отличающийся сочувствием к нынешним иранским властям, смерть аятоллы Монтазери хоть и ослабила лагерь иранской оппозиции - противников президента Ахманидежада, однако большого значения для политической жизни это событие иметь не будет. А ведь фактически власти спасли Монтазери, определив ему «домашнее заключение» в Куме. Напомним, что Хосейн Али Монтазери был не только среди тех, кто поддержал антиправительственные выступления оппозиции, отказавшейся признать результаты выборов президента Ирана в июне этого года. В народе Ирана не могли ему простить, что он, будучи вторым лицом после духовного лидера Хомейни, в свое время пролоббировал назначение командующим вооруженными силами Ирана родственника Саида Мехди Хашими, брата своего зятя, который вскоре «прославился» как организатор «войны террора» в странах Персидского залива, нанесшей непоправимый урон престижу Ирана на международной арене. Именно Хашими расправой с рядом талантливых военачальников Ирана, которых он считал конкурентами, более всего омрачил «политический небосклон» Монтазери. Предание суду и казнь Хашими ускорило «закат лидерства» его высокого покровителя, который уже открыто встал в оппозицию к действующему режиму, начал без разбора критиковать внешнюю и внутреннюю политику Исламской Республики. Особый восторг у западных «ирановедов» вызывали нападки Монтазери на силовые структуры. Корпус стражей исламской революции и силы безопасности он называл не иначе, как «врагами народа», а военно-политическое руководство ИРИ «преступниками и палачами», предавшими дело «исламской революции». В последние годы он резко критиковал режим Махмуда Ахмадинежада. Как Мусави и Карруби, он призывал народ не признавать итоги последних президентских выборов и добиваться проведения их нового тура. Всем этим фигура Монтазери лишь будоражила фантазии врагов Ирана на Западе и Востоке, ставивших ставку на него, как на возможного духовного лидера внутренней и, особенно, зарубежной оппозиции. Но как показала и кончина «великого архитектора революции», это были всего лишь иллюзии. Внутри же Ирана откровенно антиправительственные выпады Монтазери вызывали лишь протесты и яростное негодование многих иранцев, угрожавших ему подчас даже физической расправой. Это учли руководители Ирана, изолировав его от внешнего мира в религиозном центре Кум, где ему были сохранены нормальные условия для проживания и для его научной и преподавательской деятельности. При этом власти учитывали и несомненный авторитет Монтазери в народе и высших кругах духовенства в исламском мире, как талантливого религиозного ученого-теолога. Он считается признанным специалистом в новейшей религиозной истории и почитаем как толкователь и научный интерпретатор положений Корана и хадисов Пророка Мухаммеда. В религиозном плане его авторитет был непререкаемым. Он был настоящим ученым-теологом, но, увы, не политиком. В некоторых западных СМИ в связи с уходом из жизни Монтазери сетуют на то, что Иран якобы «потерял духовного отца нации», имея в виду, прежде всего, его оппозиционную настроенность к правящему режиму. Налицо опять попытки Запада раскачать всё ту же пресловутую «иранскую лодку» в надежде на разжигание каких-то внутрииранских политических, конфессиональных и родовых противоречий. При этом явно намеренно умалчивается, что как раз Монтазери, будучи далеко неоднозначным лидером, призывал к «экспорту исламской революции» и сделал этот лозунг знаменем режима Хомейни. Именно в этой эскалации США, союзные им страны Запада, Израиль, монархические режимы Арабского Востока увидели основную угрозу глобализму и господству в регионе Персидского залива. Монтазери так и не удалось стать «крестным отцом» такой геополитики, как и не стала геополитичной и единственно верной иранская исламская модель управления обществом. Ни при жизни Монтазери, ни с его кончиной в Иране, к явному сожалению Запада, существенных сдвигов в политической жизни и «контрреволюционных волнений» в стране не произошло. И дело не в том, что Монтазери был человеком далеким от политики и политических интриг, не повел за собой оппозиционных иранцев. Он просто оказался мудр не только в религиозной науке. Высказавшись против «политических игр» в связи с его возможной кончиной, он как бы завещал Ирану долго жить, руководствуясь тем, как надо неуклонно защищать и отстаивать свои собственные принципы, на какой платформе они бы не находились. Как бы там ни было, Монтазери боролся за свою правду и в неё искренне верило огромное количество иранцев. Правда, мусульманский мир оказался не готов к восприятию экспорта "исламской революции". Сама Исламская Республика идет по своему суверенному пути, взяв лучшее из завоеваний этой революции, без оглядок на Запад. Чтобы сейчас не говорили об Иране его противники, он готов непреклонно отстаивать и защищать все то, что начало создаваться еще при участии аятоллы Монтазери и приумножено за тридцать лет нелегкого пути после революции 1979 года. Многомиллионный иранский народ верит в свою правду и, пожалуй, главное, что миллионы людей в мире также верят Ирану и неподдельно восхищаются его стойкостью в противостоянии натиску так называемых "западных демократий". Иран.ру
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий