23 июля 2006
Полный провал прошлогодней конференции по рассмотрению действия ДНЯО, подкреплённый раздающимися из различных мировых столиц призывами к выходу из этого договора, заставляет задуматься – всё ли в порядке в глобальной нераспространенческой системе? Немного истории. Договор о нераспространении ядерного оружия был подписан 01 июля 1968 года в Москве, Вашингтоне и Лондоне. С первых дней своего существования, ДНЯО не претендовал на всеобщность. Установив для своих внутренних целей определение государства, обладающего ядерным оружием – «государство, которое произвело и взорвало ядерное оружие или другое ядерное взрывное устройство до 1 января 1967 года» – авторы договора предпочли не затрагивать вопрос о судьбе атомных арсеналов, не подпадающих под указанную дефиницию. Собственно говоря, мало кто будет оспаривать утверждение, что ДНЯО конструировался как инструмент блоковой политики, использовавшийся для регулирования взаимоотношений между СССР и США. Вводя в действие ядерный договор, Москва и Вашингтон де-факто давали обещание «городу и миру», что сменят гонку вооружений на политику детанта, а также возьмут на себя неблагодарное дело контроля за атомными аппетитами своих партнёров по блокам. Хорошим подтверждением вышесказанного служит, в частности, то, что два государства – Франция и Китай – отказывались от участия в ДНЯО вплоть до 1992 года, хотя условия договора позволяли этим странам сохранить свой ядерный статус. Естественно, что от присоединения к ДНЯО уклонялись и страны с реальными или потенциальными атомными амбициями – Индия, Пакистан, Израиль, ЮАР, Бразилия и многие другие. «Блоковость» ДНЯО проявлялась и в мягких условиях договора – удивительно мягких на фоне тех серьёзных вопросов, которые он затрагивал. Так, статья X позволяет любому участнику «в порядке осуществления своего государственного суверенитета» выйти из договора без всяких негативных для себя последствий при появлении абстрактных «исключительных обстоятельств», ставящих под угрозу «высшие интересы его страны». Собственно, и сам договор заключался на ограниченный срок – 25 лет. Предполагалось, что прошествии четверти века международное сообщество сможет создать постоянный, а не временный механизм предотвращения атомной угрозы. Судьба, однако, распорядилась по-иному. К моменту окончания срока действия ДНЯО (1995 год) приказал долго жить один из гарантов его жизнеспособности – Варшавский договор и собственно Советский Союз. Оставшиеся в одиночестве в списке сверхдержав Соединённые Штаты не нашли ничего лучшего, как правдами и неправдами добиться присоединения к ДНЯО всех государств мира – за исключением трёх – и сделать ядерный договор бессрочным. Воистину, нет ничего более постоянного, чем временное. Впрочем, сколоченная опытными советскими и американскими дипломатами атомная «времянка» могла бы и дальше служить делу разоружения и нераспространения, если бы не диаметрально противоположные интересы различных государств, оказавшихся запертыми в ней волей и усилиями США. Стоит отметить, что сам по себе факт подписания и ратификации той или иной страной ДНЯО никак не связан с правом данного государства развивать мирную атомную энергетику. Находясь вне ДНЯО, любая страна имеет полное право самостоятельно создавать у себя мощности ядерно-топливного цикла (ЯТЦ), от разведки и добычи урана до производства топлива и обращения с ОЯТ, и строить собственные АЭС и исследовательские реакторы. Наглядным примером здесь выступает Индия. Что же даёт, в таком случае, членство в договоре для стран, не обладающих ядерным оружием? Говоря коротко, такие государства имеют право обращаться за помощью к развитым державам и приобретать у них ядерные технологии и материалы. Например, Болгария может обратиться к России и Чехии с просьбой о строительстве на её территории АЭС, и отказ в этой просьбе по каким-либо политическим причинам не допустим. Другое дело, что стороны могут не сойтись в цене – такой вариант ДНЯО не запрещает. До недавнего времени, а точнее, до появления в Белом доме неоконсерваторов из команды Джорджа Буша, право на получение иностранной ядерной помощи служило неплохим аргументом в пользу участия в ДНЯО для стран, не владеющих и не стремящихся к созданию атомной бомбы. Однако лоббируемые нынешними властями США модификация договора и введение запрета на развитие национальных ЯТЦ поставили сразу перед несколькими десятками государств непростой вопрос – целесообразно ли им оставаться в системе ДНЯО в случае внесения в договор американских поправок? Как известно, в Вашингтоне необходимость ужесточения «запретительных статей» ДНЯО подаётся под соусом модернизации договора и его адаптации к новым вызовам, стоящим перед системой нераспространения. В мировых столицах американцам пока ещё пытаются возражать – забота о контроле за нерасползанием самого разрушительного оружия современности должна бы, по идее, выражаться в укреплении инспекционного режима МАГАТЭ. Инспекторам агентства для успешной работы нужны дополнительные права и больший бюджет. Система нераспространения только бы выиграла от введения обязательности Доппротокола к соглашению о гарантиях, отмены протоколов SQP и введения в сферу ответственности инспекторов МАГАТЭ товаров двойного назначения и элементов ракетных программ. Соединённые Штаты, однако, предпочитают концентрировать усилия на запрете национальных ЯТЦ, в первую очередь, обогащения урана, и создании так называемых межнациональных центров по производству ядерного топлива (МТЦ). На практике это будет означать, что все страны мира, желающие иметь на своей территории АЭС, окажутся в полной политической и экономической зависимости от нескольких избранных государств, в первую очередь, США, которые будут единолично принимать решение о поставках/непоставках урановых кассет. Ссылки на то, что МТЦ будут поставлены под контроль и/или управление МАГАТЭ, являются не более чем красивым пропагандистским ходом, направленным на обман невзыскательной публики. Наследие времён холодной войны и противостояния восточного и западного блоков привело к тому, что в Совете управляющих МАГАТЭ сложилось непропорционально большое представительство от Европы – ведь и ОВД, и НАТО стремились ввести в состав СУ как можно большее количество своих европейских членов. Следовательно, все спорные моменты по деятельности МТЦ будут в будущем разрешаться в соответствии с точкой зрения Евросоюза, то есть, одного из производителей ядерного топлива. Фактически, идея МТЦ заключается к возвращению к временам колониальных держав – к появлению ядерных метрополий и зависимых от них колоний. В подобном подходе, безусловно, имеется рациональное зерно, особенно с точки зрения тех стран, что попадут в список метрополий. Проблема, однако, заключается в том, что государства третьего мира не намерены соглашаться с предлагаемым им подчинённым положением. История Ирана, готового идти на любые жертвы за право самостоятельно производить топливо для своих реакторов, общеизвестна. Гораздо меньшую прессу получили события в Бразилии. Власти этой латиноамериканской страны демонстративно отказались выслушивать предложения о закупках топлива у грядущих МТЦ, не менее демонстративно запустили собственное центрифужное производство, спроектированное и произведённое местными военно-морскими специалистами, и жёстко и безапелляционно заявили о своих планах по строительству АПЛ. Бразильцы без обиняков дали понять – любые попытки навязать им иностранную зависимость по ядерному топливу натолкнутся на призыв «К оружию!». Или, как минимум, к выходу страны из ДНЯО. Если Соединённые Штаты не откажутся от своих планов по продвижению МТЦ – а ситуация вокруг иранского «ядерного досье» показывает, что подобный отказ маловероятен – то в ближайшие годы мы станем свидетелями массового бегства из нераспространенческого договора. За рамками ДНЯО окажутся десятки стран, как это уже было в годы холодной войны. Конечно, с одним существенным отличием – неподписантов будут волновать не создание ядерного оружия, а защита собственной энергобезопасности. И к этому исходу было бы желательно подготовиться заранее. Покидающие ДНЯО страны ни в коем случае не должны превращаться в атомных изгоев, ведь мотивы, побудившие их к денонсации договора, будут носить мирный, а не военный характер. Следовательно, международное сотрудничество с ними в ядерной сфере должно быть продолжено, что позволит избежать ненужной эскалации напряжённости. Стоит отметить, что ДНЯО не запрещает своим подписантам строить АЭС и поставлять ядерные технологии в страны, не признающие договора. Но с середины 70-ых годов сбоку от ДНЯО функционирует созданная американцами «пристройка», не обоснованная юридически – так называемая Группа ядерных поставщиков (ГЯП). Документы группы вводят прямой запрет на атомную торговлю с государствами, не участвующими в ДНЯО. Естественно, в новых условиях руководящие положения группы должны быть пересмотрены в сторону либерализации, как это сейчас происходит в случае с Индией. При неспособности ГЯП модифицировать свои требования, группа может быть лишена ключевых игроков или полностью расформирована. Последнее стало бы наиболее верным подходом, ведь в тексте ДНЯО не имеется никаких упоминаний о ГЯП или иных созданных Вашингтоном объединений или инициатив типа ИБОР. Поддержание режима нераспространения после массовых денонсаций ДНЯО стало бы разумным через заключение двусторонних соглашений о гарантиях между отдельными государствами-владельцами ядерного оружия и неподписантами. Например, Россия могла бы подписать гарантийное соглашение с Ираном, увязав строительство АЭС в ИРИ и поставки вооружений в эту страну с отказом Тегерана от военных атомных амбиций. Наглядный пример действенности и эффективности двусторонних атомных гарантий – это взаимоотношения США и Израиля. В Тель-Авиве скрупулёзно исполняют данное Вашингтону в 50-60 годах обещание не испытывать и не объявлять о наличии в Израиле атомных взрывных устройств, получая взамен из США обычные вооружения и иную помощь в сфере высоких технологий. Конечно, система ДНЯО в её существующем виде и составе пока ещё может быть сохранена, и предлагаемые изменения могут не потребоваться. Для этого нужно выполнение только одного условия – Вашингтону необходимо отказаться от своих планов по введению запрета на национальные ЯТЦ. Но, к сожалению, политической воли к принятию этого непростого для американцев решения у нынешней администрации Белого дома не наблюдается. А это означает, что судьба ДНЯО будет развиваться по описанному в статье пессимистическому сценарию.
Источник:
Специально для IranAtom.Ru
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий