Официальный отзыв Ирана на доклад Эль-Барадея

22 сентября 2005
A A A


Если Иран не будет лишен своих законных прав, он продолжит полномасштабное сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии. Предисловие Если кратко рассмотреть правовые и технические аспекты проблемы, можно без особых проблем прийти к выводу о том, что мировое сообщество в значительной мере впало в заблуждение, вызванное необъективными подходами и распространением преувеличенной, политизированной информации, касающейся иранских ядерных программ и деятельности Ирана в этой области.Было политизировано все, связанное с иранским атомом, тогда как эти вопросы должны были рассматриваться исключительно в техническом плане в рамках МАГАТЭ. Это было устроено с целью отвлечь внимание международной общественности от серьезных и не терпящих отлагательства вопросов, вызывающих большую озабоченность, в связи с нарушением Статьи 6 Договора о нераспространении ядерных вооружений (ДНЯО), наличием большого числа ядерных боеголовок, последними событиями в области создания новых ядерных вооружений двумя ядерными державами и т.д., а также – в качестве последнего момента по перечислению, но не по значимости - в связи с потенциальной атомной угрозой со стороны Израиля, являющегося единственной страной стратегически важного региона Ближнего Востока, которая не участвует в ДНЯО. Высоко оценивая очень конструктивную работу МАГАТЭ и самоотверженные усилия Генерального директора Агентства д-ра Эль-Барадея по решению возникающих проблем, Иран по-прежнему испытывает серьезную обеспокоенность в связи с взаимным недопониманием, излишними треволнениями, неверным истолкованием событий, умалением огромного прогресса, который уже достигнут рядом членов Совета управляющих, в целях выведения чисто технических вопросов из сферы деятельности Агентства. Обращаясь за инструкциями к другим органам, эти страны пытаются преуменьшить потенциал МАГАТЭ, что, несомненно, вступает в противоречие с уставом Агентства, в котором МАГАТЭ провозглашается независимым органом по вопросам ядерной энергетики и перечисляются его полномочия. Любые попытки осуществить указанные действия ставят под угрозу коллективную сущность этого органа. В представленном документе, призванном устранить возможные неясности относительно деятельности Ирана в ядерной области, использованы заявления, приведенные в различных документах МАГАТЭ, в докладах о проведении инспекций, и, особенно, в докладах Гендиректора Совету управляющих МАГАТЭ. Список этих документов приводится в приложении. Раздел 1. Краткий экскурс по прошлому, настоящему и будущему ядерных программ и политики Ирана в этой области. Ядерная деятельность Ирана началась с создания Атомного центра при Тегеранском университете и строительства исследовательского реактора мощностью 5 мегаватт, работающего на топливе 93%-ного обогащения. Этот реактор был построен американской компанией AMF, которая начала работать в США в 1968 г. Отметим, что примерно в то же время американцы построили аналогичные реакторы в Пакистане и Турции. Организация атомной энергии Ирана (ОАЭИ) была основана в 1974 г. Ее задача заключалась в работе по созданию топливного цикла и его развитию, что включало в себя производство 23 тыс. мегаватт электроэнергии на АЭС. В ведение ОАЭИ были переданы Атомный центр и упомянутый исследовательский реактор. Центр был переименован в Центр ядерных исследований (NRC). В 1974 г. Иран заключил с США договор о создании ядерного цикла на 10 лет с возможностью продления. В 1976 г. было достигнуто соглашение с ФРГ, а в 1977 г. – с Францией. Страны Запада соревновались между собой за возможность помочь Ирану создать свой топливный цикл, включающий в себя и обогащение урана. Напомним, что в 1975 г. Иран купил 10% завода по обогащению урана компании Евродиф, который в то время находился на стадии строительства во французском Трикастине и считался частью прогрессивных технологий компании Евродиф в области обогащения урана. Также была достигнута договоренность о том, что Иран будет получать часть урана, обогащенного на этом предприятии. Иранский шах заплатил 1 млрд. долларов указанной компании в качестве финансовой помощи, но Иран так и не получил даже грамма урана с этого предприятия, хотя и очень нуждался в этой продукции для производства реакторных радиоизотопов, применяемых преимущественно в медицине. В то время никто не подвергал сомнению выбор Ираном пути развития ядерной энергетики, притом, что в стране имеются запасы природного газа и нефти. С учетом того, что за прошедшие 30 лет население Ирана увеличилось в 2 раза, резко выросли цены на нефть, стали активно использоваться нефтепродукты, в частности, в нефтехимии, а также принимая во внимание доклады МАГАТЭ относительно технической и финансовой оправданности развития ядерной энергетики в качестве дополнения к общему энергетическому балансу страны (планирование энергосистемы с помощью WASP), не остается никаких сомнений в том, что мы имеем дело с применением политики двойных стандартов в отношении ИРИ с чисто политическими целями. Будущее ядерной программы. Иранский меджлис утвердил план обеспечения производства 20 тыс. мегаватт электроэнергии за счет ядерной энергетики до 2020 г. Эта перспективная программа основана на следующих материалах и статистических данных. - За последние два десятилетия средний рост потребления электроэнергии в стране составил 37,8% , причем в течение этого периода 91% электроэнергии производился с использованием углеводородного и иного минерального топлива. - Преимущества переработки углеводородного топлива вместо его сжигания на электростанциях (нефтехимия и т.д.). - Перспектива еще большего увеличения цен на углеводородное топливо в грядущие десятилетия. - Преимущества ядерной энергетики с точки зрения экологии (меньшее загрязнение атмосферы и производство парниковых газов). - С учетом отрицательного предыдущего опыта, когда сказалось отсутствие обязательных юридических гарантий поставок (материалов) и массовых инвестиций в национальный ядерный топливный цикл, а также опыта последних 25 лет, когда имело место эмбарго, Иран вынужден продолжить свою деятельность в области ядерного цикла с соблюдением всеобъемлющих гарантий МАГАТЭ. Политика нераспространения после победы в Иране Исламской революции. ДНЯО вступил в силу в Иране в 1974 г. На этой основе было заключено Соглашение о всеобъемлющих гарантиях INFCIRC 214 (по образцу Соглашения 153). Великий руководитель Исламской революции после победы революционного движения неоднократно в своих публичных выступлениях осуждал ядерное оружие. Если Иран намеревался начать создавать ядерные вооружения, он должен был тогда же выйти из ДНЯО, так как именно после революции это было оправдано вследствие того, что в то время были подвергнуты критическому анализу все международные двусторонние и многосторонние соглашения, заключенные прежним режимом. Тогда мировое сообщество могло смириться с таким решением иранского руководства. Но Иран принял решение сохранить членство в ДНЯО и продолжить исполнение этого договора, а также соглашения о гарантиях и Устава МАГАТЭ. За последние 26 лет исламский Иран ни в чем не отошел от сотрудничества с Агентством в том, что касалось его обязательств согласно ДНЯО. Иран стал единственной страной, которая в конце 1980-х гг. добровольно пригласила инспекторов МАГАТЭ под руководством заместителя Гендиректора Агентства, предоставив им право провести инспекцию любых иранских объектов по их собственному выбору. Хотя согласно Соглашению о гарантиях, не было необходимости заявлять об этих объектах. Кроме того, Иран с декабря 2003 г. выполняет положения Дополнительного протокола таким образом, как будто Иран завершил внутренние процедуры ратификации этого документа. Влияние международных событий на ядерную политику Ирана Международные события, особенно те, что указаны ниже, серьезным образом повлияли на ядерную политику Ирана, планирование и соответствующую деятельность Ирана. - В 1980 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о проведении Международной конференции по вопросам повышения уровня международного сотрудничества в области мирного атома (UNPICPUNE). Эта конференция получила инструкции относительно того, чтобы четко определить существующие ограничения и представить предложения в целях развития международного сотрудничества в этой области. Эта конференция имела для развивающихся стран столь большое значение, что эти страны и Движение неприсоединения в 1983 г.провели подготовительную конференцию в Гаване с той же повесткой дня. После почти десятилетнего периода согласований и переговоров в 1987 г. состоялась конференция в Женеве, но она не смогла принять никаких определенных решений в результате неконструктивной позиции со стороны некоторых индустриально развитых держав, преимущественно западных стран, обладающих ядерным оружием. - Подобное произошло и в МАГАТЭ, в рамках комитета по гарантиям ядерных поставок. Комитет должен был определить общепризнанные принципы и составить общеобязательные правовые документы относительно стабильных ядерных поставок, но в 1987 г. эта работа после 8 лет обсуждений и переговоров закончилась безрезультатно. - Деятельность Агентства в области технического сотрудничества, которая представляет собой важную уставную функцию этой организации и непосредственно связана с развивающимися странами, финансируется за счет добровольных пожертвований, тогда как расходы на обеспечение гарантий финансируются из обычного бюджета МАГАТЭ. В течение последних трех десятилетий развивающиеся страны выступали за улучшение положения в этой области и создание надежного и прогнозируемого механизма использования бюджета технического сотрудничества. Однако вследствие противодействия ряда развитых (в частности, ядерных) государств, эти справедливые ожидания не были удовлетворены. Указанные страны стремятся к тому, чтобы Агентство играло исключительно роль сторожевого пса, постепенно отходя от выполнения функций развития. Иногда страны-доноры, исходя из своих политических соображений, выступали с угрозами ограничить или прекратить свои взносы в бюджет Агентства. - Согласно договору, заключенному с Ираном до 1979 г., США должны были обеспечивать топливом Тегеранский 5-мегаваттный исследовательский реактор, который находится под гарантиями МАГАТЭ и занимается производством радиоизотопов медицинского, сельскохозяйственного и промышленного назначения. Но эта страна не только не поставила топливо, но и не вернула Ирану 2 млн. долларов, полученных в качестве оплаты за топливо. Иран совместно с МАГАТЭ планировал производить радиоизотопы на этом реакторе. При этом, ни одна международная организация, включая МАГАТЭ, не призвала США выполнить свои договорные обязательства, невыполнение которых привело к остановке работы с мирным атомом. С учетом указанных выше обстоятельств, которые свидетельствуют о невыполнении той части устава МАГАТЭ, в которой говорится о развитии мирной ядерной деятельности, а также статьи 4 ДНЯО, и принимая во внимание постоянный бойкот Ирана со стороны некоторых стран, ИРИ не имела другого выхода, как опереться на свои собственные ресурсы и специалистов для осуществления своих естественных прав на использование ядерной энергии в мирных целях. Раздел 2. Краткое изложение событий до и после возникновения политических противоречий относительно ядерной деятельности Ирана. Впервые Гендиректор МАГАТЭ д-р Эль-Барадей посетил Иран в 2000 г. Во время этого визита ему были даны исчерпывающие сведения относительно целей деятельности Организации атомной энергии Ирана в области разработки технологии ядерного топливного цикла и строительства соответствующих мощностей, в частности предприятия по конверсии урана. Хотя в то время Иран еще не присоединился к модифицированным второстепенным процедурам, он с готовностью заполнил анкету конструкторской информации DIQ относительно Исфаханского предприятия по конверсии урана и иной своей деятельности в рамках ядерного цикла. В 2000 г. Агентство получило эту анкету. Это произошло примерно за 4 года до того, как Иран на основе Соглашения 214 о всеобъемлющих гарантиях принял на себя обязательства о предоставлении такой информации Агентству. Отсюда становится очевидно, что идея о снятии завесы тайны с необъявленной ядерной деятельности, в частности в вопросах конверсии урана, и обвинения Ирана в сокрытии этой информации совершенно ложны и не имеют под собой никаких оснований. В следующий раз Гендиректор был приглашен в Иран в 2003 г. 21 февраля 2003 г. он посетил экспериментальное предприятие по обогащению урана с помощью центрифуг в Натанзе и в беседе с Президентом Ирана поздравил его с этим крупным достижением. Гендиректор МАГАТЭ предложил Ирану присоединиться к адаптированному дополнительному соглашению и подписать Дополнительный протокол. Президент ИРИ дал положительный ответ относительно адаптированного соглашения и предложил специалистам МАГАТЭ рассмотреть различные технические, юридические стороны и вопросы безопасности, связанные с Доппротоколом, чтобы облегчить принятие решения по этому вопросу. Генеральный директор не высказал никаких сомнений в том, что создание предприятия по обогащению урана не входит в противоречие с обязательствами по гарантиям МАГАТЭ. Причем Иран согласно Соглашению о гарантиях не был обязан до этого визита заполнять анкету DIQ относительно технических характеристик предприятия в Натанзе. Такая анкета должна была быть заполнена только за 180 дней до загрузки сырья на данное предприятие. На сессии Совета управляющих в марте 2003 г., которая состоялась после посещения Ирана Генеральным директором МАГАТЭ, представитель Греции от имени ЕС подчеркнул важность принятия иранским руководством адаптированного дополнительного соглашения о гарантиях. Этот документ обязывал бы Иран предоставлять изначальные сведения о характеристиках предприятий, связанных с ядерной деятельностью (до этого такой юридической обязанности не было). На том же заседании представитель Англии заявил: «Иран принял адаптированное соглашение в результате визита в эту страну Гендиректора МАГАТЭ, но если бы эти соглашения были исправлены ранее, то Иран был бы обязан заранее предоставлять всю информацию относительно предприятий по обогащению урана». На самом деле, Агентство получило от Ирана всю необходимую информацию об этих предприятиях еще тогда, когда юридически иранские власти не были обязаны такие сведения предоставлять. Ведь в то время экспериментальное предприятие по обогащению топлива еще не вступило полностью в эксплуатацию, причем и сейчас, по прошествии двух лет, оно еще не функционирует. После визита Гендиректора МАГАТЭ Иран дал разрешение инспекторам Агентства взять пробы с территорий экспериментального предприятия по центрифужному обогащению урана. В результате исследования проб были обнаружены части урана как низкого, так и высокого обогащения. Это стал причиной определенных сомнений, так как указанное предприятие не имело достаточной мощности для обеспечения такой степени обогащения. Поэтому Иран принял решение предоставить Агентству самую конфиденциальную информацию относительно закупок деталей центрифуг, которая включала в себя сведения о посредниках, которые поставили в Иран не новое, а подержанное, загрязненное оборудование. Иран заявил, что загрязнение оборудование ураном низкого и высокого обогащения произошло за пределами страны. Работа по исследованию указанных следов радиоактивного загрязнений не могла быть осуществлена быстро и требовала определенного времени, а за это время данный вопрос стал предметом обсуждения в дипломатических кругах и в Совете управляющих МАГАТЭ. Конфиденциальная информация, предоставленная Ираном, была тут же опубликована в СМИ. Таким образом, чисто технический вопрос на самом первом этапе рассмотрения превратился в материал для пропагандистской деятельности и политического противостояния с одной отдельно взятой страной. С этим же были связаны попытки спровоцировать противоречия и обосновать вынесение вопроса из стен МАГАТЭ, единственной международной организации, специализирующейся на данных вопросах. Иными словами, определенная страна попыталась навязать свои односторонние подходы, которые уже были осуждены в связи с другими событиями. Приводимые далее примеры доказывают, что постоянные преувеличенные обвинения, как то сокрытие ядерной деятельности в течение 18 лет и конверсии урана, оказались столь же безосновательными. 1. Урановый концентрат, известный под названием «желтый кек», не является объектом каких-либо действий в рамках всеобъемлющих гарантий МАГАТЭ, за исключением вопросов оповещении о ввозе и вывозе этого материала, что оговаривается в параграфе 34-а и 34-б Соглашения о гарантиях. Иран импортировал 530 тонн этого материала, о чем уведомил Агентство. Хотя эти материалы заранее ставятся под гарантии, в 1998 г. Агентство провело их ревизию. В 2000 г. Агентству была представлена анкета с техническими характеристиками предприятия по конверсии урана, причем это произошло раньше необходимого срока. За последние 26 лет Иран использовал только 58 кг этих материалов в ряде лабораторных исследований, в частности в связи с написанием студентами дипломных работ. Результаты некоторых из этих исследований были опубликованы, обнародованы на международных конференциях и отражены в заявках на стипендии МАГАТЭ. Несмотря на полную прозрачность этой деятельности и незначительное количество использованного природного урана, политические круги подняли по этому поводу громкую шумиху.По прошествии порядка двух лет политической напряженности, Агентство заявило, что деятельность по конверсии урана продолжится обычным образом в рамках гарантий (пункты 6 и 43 документа GOV 67/2005). 2. Общее количество выделенного урана во время исследования Агентства составило примерно 200 миллиграмм. Стоит напомнить, что ядерные державы и неядерные члены ДНЯО постоянно производят и перерабатывают несколько тонн плутония. Как отмечается в докладе Гендиректора МАГАТЭ, в 1993 г. прекратились работы в рамках исследовательского проекта по плутонию. Оборудование было демонтировано и предъявлено инспекторам Агентства. Напомним, что отсутствие четкой технической грани между производством, выделением и очисткой плутония, о чем говорилось в одном из предыдущих докладов Совету управляющих, вызвало большое недопонимание со стороны политических кругов, не сведущих в технической стороне дела (приложение 3). Активное, постоянное сотрудничество Ирана с МАГАТЭ и международным сообществом. 1. Иран тесно сотрудничал с Агентством, причем даже в большей степени, чем юридически был обязан (в частности, в вопросах предоставления доступа даже на военные объекты, обеспечения возможности интервьюирования ряда лиц, соблюдения Дополнительного протокола так, как будто он был уже ратифицирован, предоставления сведений, не связанных с гарантиями, добровольного моратория и т.д.) 2. Иран развивал многосторонние дипломатические контакты с членами МАГАТЭ, Движения неприсоединения и ЕС, а также с Китаем, Россией и другими странами-участницами Совета управляющих. 3. В течение последних двух лет Иран активно сотрудничал с Агентством наряду с проведением постоянных инспекций, который достигли 1300 человеко-часов, что не имеет прецедентов в истории Агентства. 4. Иран принял беспрецедентное историческое решение об объявлении добровольного временного моратория на деятельность, связанную с обогащением и переработкой урана, чтобы дать Агентству возможность провести необходимые технические мероприятия (взятие и исследование загрязненных проб в Натанзе). 5. Гендиректор в своем докладе Совету управляющих подтвердил, что с декабря 2003 г. Иран своевременно обеспечивал Агентству доступ к материалам, оборудованию, объектам на территории страны согласно Соглашению о гарантиях и Дополнительному протоколу, дал Агентству возможность провести запрошенное взятие проб на местности. 6. Генеральный директор сообщил Совету, что с октября 2003 г. произошли очевидные улучшения в сотрудничестве Ирана с Агентством. Этот вывод был сделан на основе следующих мер, предпринятых Ираном: - подписание Дополнительного протокола 18 декабря 2003 г.; - временное, добровольное соблюдение Дополнительного протокола с 18 декабря 2003 г., как если бы он был полностью ратифицирован; - обеспечение полного и неограниченного доступа ко всем ядерным материалам и оборудованию, в особенности, к предприятию по обогащению урана в Натанзе и конверсионном предприятию в Исфахане; - дополнительный доступ (более 20 раз) согласно Дополнительному протоколу, когда зачастую уведомление об инспекции поступало за 2 часа или даже позже; - предоставление подробнейшей информации в связи с ввозом в страну ядерных материалов и деталей оборудования центрифуг, а также относительно работ по лазерному обогащению; - предоставление полной и подробной информации относительно истории деятельности и исследований, докладов о продвижении работ в области обогащения и конверсии урана, выделения плутония, разработки шахт и добычи урана, об исследовательском реакторе и производстве тяжелой воды; - обеспечение доступа к военным объектам вслед за обвинениями со стороны одной страны и террористических оппозиционных группировок, пользующихся поддержкой указанной страны, причем инспекции доказали ложность всех этих обвинений; - в октябре 2003 г. Агентству было дано разрешение исследовать военно-промышленный объект Колахдуз, который, согласно заявлениям террористической организации Национальный совет сопротивления, якобы был связан с обогащением урана. После этой инспекции Агентство в пункте 49 Доклада Генерального директора 67/2005 заявило, что на данном объекте не обнаружено никаких следов деятельности с использованием ядерных материалов; - В июне 2004 г. Агентству было дано разрешение осмотреть военный объект Лавизан-Шийан, где Агентство взяло пробы. Генеральный директор в пункте 102 Доклада 83/2004 заявил: «Взятые на объекте Лавизан-Шийан пробы почвы и растительности были исследованы, и в них не было обнаружено следов ядерных веществ»; - В январе 2005 г. было предоставлен свободный доступ к военному объекту Парчин, где были взяты пробы. Затем Генеральный директор объявил, что в этих пробах не было никаких следов ядерных веществ и что инспектора не нашли на данном объекте никаких материалов и оборудования двойного назначения; - сверх обязательств и обычных мер было дано разрешение вывезти детали оборудования (лазерные коллекторы, диски и т.д.) и образцы материалов для исследования (как с сохранением, так и с разрушением образцов) в лабораториях Агентства, помимо атмосферных проб (swipes); - предоставление информации относительно предприятия по производству тяжелой воды до начала временного выполнения Дополнительного протокола, хотя в то время Иран согласно Соглашению о гарантиях 153 не был обязан это делать; - представление более чем 1000-страничной предварительной декларации по Дополнительному протоколу тот 21 мая 2004 г., причем затем Иран обновил этот документ, а Агентство провело проверку истинности содержащихся в нем сведений. Подверженность МАГАТЭ политическому влиянию третьих стран в связи с рассмотрением ядерного вопроса. Деятельность Агентства со времени начала конфликта. На основании специальных действий, решений Совета управляющих и секретариата МАГАТЭ можно кратко охарактеризовать его деятельность следующим образом. 1. Под политическим давлением со стороны западных государств деятельность Совета управляющих во многих случаях приобрела исключительно политический характер, когда технические вопросы были отброшены, а резолюции выходили за рамки духа и буквы устава МАГАТЭ и ДНЯО. Если сравнить подход Агентства к Ирану и к другим вопросам, которые в тот же период рассматривались Советом управляющих, станет очевидна вся обоснованность заявлений Ирана о его дискриминации и о политизированности этой сугубо технической организации. О такой недопустимой ситуации свидетельствуют и критические заявления неприсоединившихся государств в рамках заседания Совета управляющих и на 48-й Генеральной конференции МАГАТЭ (приложение 2). 2. Термин «сокрытие», который впервые был применен США, а затем Секретариатом в подготовленных им докладах, является абсолютно неверным и вводящим в заблуждение. Нельзя считать «сокрытием» то, что Иран не сообщил о такой деятельности, как создание атомных предприятий, ибо согласно Соглашению о всеобъемлющих гарантиях он обязан был поставить Агентство в известность об этом путем заполнения специальной анкеты только за 180 дней до начала загрузки ядерных материалов. Напомним, что когда начались некоторые работы в плане проектирования и строительства этих объектов, Дополнительный протокол еще даже не существовал. Если строительство АЭС в Бушехре началось примерно 25 лет назад, то и тогда Иран был обязан заявить о существовании этой АЭС и сообщить ее характеристики только за 180 дней до начала загрузки топлива в реактор. Это же касается и других объектов, как то предприятие по обогащению в Натанзе и предприятия по конверсии урана, о котором Агентство узнало за 4 года до того, как Иран принял на себя обязательство такую информацию предоставлять. Следует обратить внимание на то, что доклады о выполнении соглашения о гарантиях Агентства содержат упоминание многих недостатков в деятельности других государств, но эти моменты не акцентируются. В заключение отметим, что юридически МАГАТЭ не имеет права судить о намерениях стран-участниц, а потому использование термина «сокрытие» просто «не в тему». Секретариат обязан только техническими средствами проверять достоверность сведений, представленных странами в их анкетах. 3. Хотя Секретариат хотел и пытался действовать непредвзято и в рамках положений о гарантиях и Дополнительного протокола, он вышел за рамками этих документов и потребовал от Ирана предоставить такие сведения и обеспечить доступ к таким объектам, которые не подпадают под действие указанных документов. Стремясь обеспечить прозрачность своей деятельности, Иран удовлетворил это требование Совета управляющих. 4. В ряде случаев, когда Иран в силу недостатка времени, технических проблем или соображений безопасности не мог удовлетворить чрезвычайные запросы Секретариата, этот орган докладывал Совету управляющих, что Иран не соблюдает свои юридические обязательства. Следует также считать нескольких членов Совета управляющих виновными в том, что Секретариат начал заниматься такой беспрецедентной деятельностью, как обыкновенная, нетехническая разведка, что явно выходит за рамки устава МАГАТЭ. 5. Во многих случаях окончательные выводы делались до окончания взятия проб и их исследования и сообщались Совету управляющих. Несмотря на постоянные просьбы Ирана воздержаться от поспешных выводов до окончания технических исследований, на основе неполных сведений, особенно относительно загрязнений, было принято несколько антииранских резолюций. Об этом свидетельствует подтверждение неоднократных заявлений Ирана относительно иностранного источника уранового загрязнения (параграфы 12 и 45 Доклада Генерального директора МАГАТЭ 67/2005). Иран выразил свое недовольство недостатками, имевшимися в документах INFCIRC 630, INFCIRC 628, а также в заявлениях сессий Совета управляющих (приложение 4). 6. Так как термины «транспарентность», «полное сотрудничество» и «полнота информации» не получили исчерпывающего определения с точки зрения их охвата, зачастую для убеждения каждого их инспекторов начинаются долгие дискуссии, тогда как при определении терминов в Соглашении о гарантиях и в Дополнительном протоколе инспекции проходят спокойно и эффективно. 7. Следует возложить вину не на Секретариат, а на спонсоров резолюций, которые применяют новые термины. Хотя многие страны-участницы высоко оценили терпение и готовность Ирана к сотрудничеству в этой области, они выразили озабоченность тем, что такое долготерпение приведет к созданию прецедента в применении терминологии к юридическим обязательствам, в особенности, к гарантиям Агентства. 8. Следует обратить внимание на то, что в одном случае, когда было доказано, что Секретариат ошибся в оценке заявлений Ирана относительного некоего проекта, назвав их противоречивыми и изменчивыми, Гендиректор открыто признался в том, что инспектора совершили ошибку. Эта его искренность заслуживает всяческого поощрения. Неадекватный ответ на широкое сотрудничество со стороны Ирана Несмотря на беспрецедентные шаги и активное сотрудничество со стороны Ирана в плане создания атмосферы доверия, Совет управляющих в своих резолюциях сначала потребовал от Ирана только приостановить загрузку урана UF6 в центрифуги, но затем постепенно стало нарастать политическое давление со стороны западных стран, которые хотели, чтоб Совет настоятельно потребовал от Ирана полностью приостановить не только все работы по обогащению, но и конверсию урана, а также пересмотреть свои решения по проекту исследовательского реактора на тяжелой воде и по другим исследованиям. Выдвигаемое в отношении Ирана требование расширить и продлить мораторий на его атомную деятельность, поставленную под гарантии МАГАТЭ, противоречит духу и букве ДНЯО, уставу МАГАТЭ и Соглашению о гарантиях. Некоторые члены Совета управляющих, выступая за продолжение моратория, не брезгуют никакими средствами, чтобы навязать свою дискриминационную политику другим. А ведь этот мораторий во всех резолюциях рассматривается в качестве добровольного, необязательного акта Ирана, направленного на установление атмосферы доверия. Хотя Секретариат в своих докладах Совету управляющих проводит различие между обязательными и добровольными действиями, в отношении правил гарантий не отделяются первостепенные и второстепенные вопросы. Мировое сообщество не сумело определить важность ряда вопросов, которые постоянно перечисляются в документах Секретариата. Не следует обвинять членов мирового сообщества в том, что они не знают разницы между полонием (в предыдущем докладе Гендиректора МАГАТЭ этот материал назван нерасщепляющимся и не подлежащим отчету) и плутонием. На одном из заседания Совета управляющих представитель СМША спросил заместителя Гендиректора, может ли Иран, закупив 4000 магнитов для центрифуг Р-2 (такой план был, но он не был осуществлен), собрать несколько центрифуг, а затем и создать атомную бомбу. Заместитель Гендиректора в ответ на этот гипотетический, наивный вопрос сказал, что (это) два ядерных взрывчатых вещества! Так как для создания центрифуги помимо нескольких магнитов, стоимость которых не превышает нескольких долларов, требуется более 90 других деталей, становится очевидным, что такой нетехнический подход в рамках Совета управляющих несомненно ставит под сомнение авторитет Агентства в качестве единственной международной технической организации в этой области. Вызывает серьезную обеспокоенность и даже отчаяние то, что, чем больше Иран сотрудничает и делает шагов, превышающих его юридические обязательства, чем больше решается оставшихся проблем и чем строже соблюдаются гарантии МАГАТЭ, тем резче становится тон резолюций, предлагаемых США и «европейской тройкой», а инспекции проводятся с еще большим рвением и придирчивостью. Приводимые ниже сведения, почерпнутые из доклада Гендиректора Совету управляющих и соответствующих резолюций, являются наглядным свидетельством этого несправедливого, изматывающего подхода. В июне 2003 г. от Ирана сначала потребовали в качестве меры доверия не завозить ядерные материала на предприятие по обогащению урана. Но постепенно, на последующих заседаниях в сентябре и ноябре 2003 г., феврале, марте, июне, сентябре и ноябре 2004 г. от Ирана стали требовать распространения этого моратория на испытания, монтаж оборудования, производство деталей для центрифуг, производства урана УФ-6, а под конец и на конверсию урана и любые исследования в этой области. Так как мораторий даже в резолюциях МАГАТЭ рассматривается в качестве добровольного, необязательного акта, направленного на установления атмосферы доверия, эти требования полностью противоречат ДНЯО и уставу МАГАТЭ. Специальная сессия Совета управляющих (август 2005 г.) Предпосылки 1. Иран выдвинул конструктивное предложение, основанное на Парижских договоренностях и качающееся объективных гарантий исключительно мирной ядерной деятельности, в частности обогащения урана (приложение 5), но «европейская тройка» отвергла это предложение. 2. После месяцев проволочек европейская тройка выдвинула предложения, которые противоречили духу и содержанию Парижского соглашения. Европейская тройка – ЕС в своих предложениях проигнорировали право Ирана на проведение работ в области ядерного топливного цикла. Тегеранские и Парижские договоренности, которые были подписаны соответственно в 2003 и 2004 гг., признавали право Ирана на проведение работ в рамках ядерного цикла, в частности на обогащение урана. Согласно Парижскому соглашению, Иран согласился добровольно, в целях укрепления доверия (а не в качестве юридически обязывающего обязательства) приостановить обогащение урана на период проведения переговоров с целью достижения долговременного, взаимоприемлемого соглашения. Задолго до того, как начались работы на конверсионном предприятии в Исфахане, Иран на различных заседаниях, в частности на министерской встрече в Женеве предупреждал, что любое предложение со стороны европейской тройки, в котором не будет признаваться неоспоримое право Ирана на создание ядерного цикла, противоречит Парижским договоренностям и создаст проблемы для продолжения переговоров. Иран с учетом вышеперечисленных событий и дискуссий не имел иного выхода, как возобновить работу предприятия по конверсии урана. Несмотря на всеобъемлющие, конструктивные инициативы Ирана, такие как добровольная приостановка обогащения урана, европейская тройка поступила опрометчиво и необоснованно, выступив за проведение специального заседания Совета управляющих, который должен был рассмотреть незначительный вопрос двусторонних отношений. Причем эта сторона переговоров даже подготовила резолюцию антииранского содержания. Хотя в упомянутой резолюции и упоминается тот факт, что приостановка ядерной деятельности, в частности работ по конверсии урана, носила добровольный характер и была направлена на укрепление доверия, это незрелое, экстраординарное решение европейских стран в значительной степени отравило атмосферу доверия, сотрудничества, диалога и, так сказать, духа Вены. Проблема сохранения конфиденциальной информации в МАГАТЭ Иранское руководство по различным случаям выражало свою серьезную обеспокоенность этим вопросом и ожидало, что Генеральный директор МАГАТЭ предпримет все меры для сохранения конфиденциальной информации, которая предоставляется как инспекторам, так и для подготовки докладов Генерального директора. Агентство должно обращать внимание на вопросы национальной безопасности Ирана, что особенно важно в связи с потенциальной угрозой нападения на иранские ядерные объекты со стороны Израиля и оппозиционных террористических группировок. Доклады Генерального директора, содержащие конфиденциальную информацию, предназначены только для использования членами Совета управляющих. Однако эти доклады каждый раз публикуются западными СМИ еще до начала заседания Совета. Иногда обнародуется очень секретная информация, касающаяся военных баз. Именно поэтому, не было дано согласие на посещение перед заседанием совета одной из военных баз, которая стала объектом американских обвинений. Группа неприсоединившихся стран выразила свою серьезную озабоченность этим вопросом. Гендиректор также высказывал озабоченность. Он дал указание Секретариату соблюдать положения по работе с конфиденциальной информацией, но эта проблема до сих пор не решена. Не
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.