01 марта 2012
Международная кризисная группа о перспективах развития ситуации вокруг Ирана Международная кризисная группа (International Crisis Group) подготовила новый доклад о ситуации вокруг Ирана и его ядерной программе, который вскоре должен быть обнародован. О том, какие выводы и рекомендации в нем содержатся, вице-президент этой влиятельной организации Ален ДЕЛЕТРОЗ рассказал обозревателю "Ъ" Максиму Юсину. Международная кризисная группа (МКГ) создана в 1995 году. Ежегодно публикует около 80 обширных докладов о положении в потенциальных и существующих горячих точках. Имеет 130 штатных сотрудников из 49 стран. Президент МКГ — бывший верховный комиссар ООН по правам человека Луиза Арбур (Канада). Бюджет организации на 2011 год — $17 млн. — Какой прогноз делают авторы доклада — будут ли нанесены удары по Ирану и если да, то когда и кем? — У нас не было такой задачи — предсказать точный сценарий развития событий вплоть до конкретных сроков возможных ударов. Главный вывод, к которому мы приходим: вопрос о том, на какой стадии сейчас находится иранская ядерная программа, остается открытым. Никто достоверно не знает, действительно ли Тегеран вплотную приблизился к созданию ядерного оружия. И мы задаемся вопросом: если ясности до сих пор нет, разумно ли начинать войну, которая может иметь самые серьезные последствия и для региона, и для всего мира? — А вы считаете, что у американских экспертов нет единого мнения о состоянии ядерной программы Ирана? — Его нет ни у кого. Даже у израильтян, которые настроены наиболее решительно. Но и в Израиле на этот счет разные точки зрения. Специалисты в области безопасности отстаивают противоположные позиции. А в Америке тем более. Барак Обама не хочет новой войны на Ближнем Востоке. Для президента США был бы идеальным такой вариант: он подходит к ноябрьским выборам в образе человека, который либо завершил, либо завершает все военные кампании, начатые его предшественником Джорджем Бушем. Но есть опасность, что Обаму поставят в ситуацию, когда у него не будет иного выхода, кроме как жестко реагировать. Это может произойти, в случае если Израиль решит в одностороннем порядке нанести удар, или если, к примеру, Иран проведет испытания ядерного оружия — как это сделала Северная Корея. Хотя второй вариант мне представляется маловероятным. — Какое решение предлагает МКГ? — Переговоры. Тегеран ответил согласием на предложение возобновить диалог, который ему сделала верховный представитель ЕС по иностранным делам и безопасности Кэтрин Эштон. Надо воспользоваться этим, попытаться реализовать мирный сценарий. Конечно, это должны быть серьезные переговоры. Все иранские ядерные объекты следует открыть для международных инспекторов. Но и те, кто ведут диалог с Тегераном, должны понимать: для него ядерная программа, которую он называет мирной,— вопрос национальной гордости. Да и фактор безопасности присутствует. Вполне допускаю, что лидеры Ирана рассуждают примерно так. Муамар Каддафи согласился свернуть ядерную программу — и как сложилась его судьба? У Саддама Хусейна на поверку не оказалось оружия массового поражения — и что с ним сделали? А КНДР провела несколько испытаний — и никто ее не трогает. — Но, если все-таки реализуется военный сценарий, какими будут последствия для региона? — Региону сейчас категорически противопоказана дестабилизация. Последствия будут ужасными. — А кого вы считаете большим радикалом в вопросе ядерной программы — президента Махмуда Ахмадинежада или духовного лидера Али Хаменеи? — Конечно, Ахмадинежад больший радикал. Аятолла Хаменеи по ядерным вопросам занимает более взвешенную позицию. В свое время он даже издал фетву, в которой назвал ядерное оружие "чуждым исламу". — Согласны ли вы с мнением, что иранская проблема тесно связана с сирийской? И что одна из целей противников Башара Асада — нейтрализовать его до начала операции против Тегерана, лишив тем самым иранцев главного союзника в арабском мире? — Я знаю, что в Москве существует такая точка зрения,— и мы ее частично разделяем. Проблема Сирии в том, что мировые и региональные игроки (Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ, западные страны, Иран и Россия) рассматривают ситуацию с точки зрения геополитической игры. А это опасно — ведь собственно сирийские конфликты отодвигаются на второй план. Между тем из всех арабских революций именно сирийская может стать самой неуправляемой и взрывоопасной. У нас есть данные, что 20 тыс. бойцов ливанской группировки "Хезболла" готовы вступить в конфликт на стороне Башара Асада. И это лишь один пример. — Поставляет ли Запад оружие сирийской оппозиции? — Я бы ответил на этот вопрос максимально дипломатично: у нас есть подозрения, что со стороны некоторых членов НАТО сирийским повстанцам могут осуществляться поставки оружия. — Как вы оцениваете роль РФ в сирийском кризисе? — У РФ в Сирии огромный посреднический потенциал, но она его недостаточно использует. Россия — единственная держава, которая может реально повлиять на Асада, к ней готова прислушаться армия Сирии. В Москве же часто говорят об иностранном военном вмешательстве, о вооруженной оппозиции, но забывают: в течение нескольких месяцев в Сирии шли мирные акции протеста, а армия и силы безопасности подавляли их силой. И уже потом у оппозиции появились вооруженные отряды — в том числе и для того, чтобы защищать демонстрантов.
Источник:
Коммерсантъ
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий