Визит премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа в Иран пришёлся на период интенсивного поиска всеми ключевыми игроками Ближнего Востока новых возможностей продвинуть свои позиции в регионе. Предыдущие барьеры для налаживания межгосударственных связей постепенно теряют свою актуальность. Режим санкций против Ирана уже послаблён и можно ожидать его дальнейшего смягчения. Ни один из крупных соседей Ирана, включая его традиционных оппонентов в лице Саудовской Аравии и её ближайших партнёров в регионе, не намерен пренебречь удобным моментом улучшить свои отношения с Тегераном.
Пакистанское руководство в последние годы сторонилось проведению самостоятельной игры на иранском направлении. У Исламабада на этот счёт есть обязательства перед Вашингтоном и Эр-Риядом. С выдвижением на первые роли во властной иерархии Пакистана премьер-министра Наваза Шарифа (его партия Пакистанская мусульманская лига выиграла выборы 2013 года) пакистано-саудовское взаимодействие укрепилось. Отношения саудовцев с предыдущим руководством Пакистана во главе с президентом Асифом Али Зардари, сопредседателем бывшей правящей Пакистанской народной партии, были далеки от идеальных. На отрезке 2008-2013 годов, когда бразды правления в Пакистане были в руках Зардари, отношения Исламабада и Тегерана стремились к выходу из-под контроля семьи аль-Сауд. В марте 2010 года был подписан контракт по строительству газопровода Иран - Пакистан. Тегеран обязался поставлять соседу 21,5 млн. куб. м природного газа в сутки. Для пребывавшего под грузом санкций Ирана это стало настоящим прорывом из региональной изоляции. Зардари также оказал иранцам поддержку на международных площадках, хотя следует признать, что позиция пакистанских властей не всегда была последовательной. Так, в июне 2010 года, когда в Совете Безопасности ООН принималась резолюция № 1929, Пакистан присоединился к новым санкциям в отношении Ирана. И это несмотря на прозвучавшие ранее из Исламабада заявления о том, что он выступает против любых санкций в отношении ядерной программы Тегерана. В феврале 2012 года Зардари высказался в поддержку Ирана в случае агрессии со стороны других государств. Свои заявления пакистанский президент сделал в ходе совместной пресс-конференции с президентами Ирана и Афганистана. После таких реляций пакистанского лидера саудовцы окончательно отказали ему в своей благосклонности.
С выдвижением Наваза Шарифа ирано-пакистанские связи были поставлены на режим межгосударственной паузы. В представляющем для Тегерана ключевой интерес вопросе прокладки газопровода Иран - Пакистан Исламабад занял выжидательную позицию. При этом, ссылаясь на действие режима санкций против Ирана, который якобы не позволяет реализовать проект. По соглашению 2010 года, первые объёмы иранского газа должны были поступить в Пакистан не позднее конца 2014 года. Иран проложил 900-километровый участок трубопровода на своей территории, и все последние месяцы призывает пакистанских партнёров завершить работы по ту сторону границы. В дополнение к двусторонним экономическим неурядицам, в отношениях Тегерана и Исламабада возник новый раздражитель. Им стала активность экстремистских группировок в ирано-пакистанском приграничье. С пакистанской стороны в иранскую юго-восточную провинцию Систан и Белуджистан стали просачиваться суннитские радикалы. Осенью 2013 года вылазка боевиков привела к гибели 14 военнослужащих Ирана. Ответственность на себя взяла группировка "Джейш аль-Адль". В феврале 2014 года были похищены и предположительно перемещены на пакистанскую территорию 5 иранских пограничников. Из Ирана прозвучали призывы к проведению на территории соседнего государства операции по освобождению военнослужащих силами своих войск специального назначения. В апреле этого года Исламабаду и Тегерану удалось нейтрализовать назревающий конфликт. Парламент Ирана ратифицировал подписанное в феврале 2013 года соглашение в сфере безопасности. Стороны тогда договорились создать совместный комитет по пограничным вопросам, а также активизировать сотрудничество в борьбе с терроризмом и наркотрафиком. С вступлением этого двустороннего документа в силу можно вести условный отсчёт нового подъёма в ирано-пакистанских отношениях.
Перед правительством Шарифа саудовцы решили снять не все, а только часть ограничений в установлении конструктивных отношений с Тегераном. Вопрос завершения строительных работ на пакистанском участке маршрута газопровода не решён окончательно, но определённые подвижки здесь есть. В ходе встречи 12 мая с духовным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи премьер Шариф заявил о готовности приложить все усилия, дабы "возродить проект газопровода". Иранские СМИ также передали слова аятоллы Хаменеи о ненуждаемости Тегерана и Исламабада в чьём-либо разрешении для укрепления отношений между двумя странами. Это значительно подняло планку обязательств пакистанской стороны. Но ей ещё предстоят объяснения с американской администрацией, мнение которой Исламабад пока не может полностью игнорировать, а также дополнительные консультации с саудовскими партнёрами.
По итогам ирано-пакистанских переговоров был зафиксирован приоритет поднятия двустороннего товарооборота на качественно иной уровень. Нынешний объём взаимной торговли (около $1 млрд.) не соответствует потенциалу двух стран. На ближайшие годы ставится задача выйти на отметку в $3 млрд., а затем, в более отдалённой перспективе, довести торгово-экономический оборот до внушительных $5 млрд.
В складывающейся конфигурации межгосударственных интересов значительным выгодополучателем от сближения Ирана и Пакистана выступает Саудовская Аравия. Тем самым она демонстрирует свои возможности влияния на ближайших партнёров, позволяя им или, напротив, сдерживая их от некоторых шагов в регионе. Пакистан может стать удобным каналом намечающегося "ренессанса" в ирано-саудовских отношениях. Есть вопросы, в которых услуги пакистанской стороны могли бы представить взаимный интерес для Эр-Рияда и Тегерана. Например, в деле достижения обязательств сторон воздержаться от военных действий в отношении друг друга. Архитектором и, возможно, гарантом этих ирано-саудовских соглашений, напоминающих пакт о ненападении, мог бы стать именно Пакистан. Ибо на Ближнем Востоке нет других сопоставимых с ним по своему дипломатическому и военно-политическому весу держав исламского мира. Услуг Турции в этом вопросе, как можно с уверенностью заключить, Иран и Саудовская Аравия обоюдно сторонятся. Прямой контакт с иранцами для улаживания имеющихся противоречий в нынешних условиях саудовцам представляется нецелесообразным. Слишком велик риск придания данным контактам преждевременной огласки. Действовать в опосредованном режиме через пакистанское руководство, с которым у саудовцев полное доверие, явно предпочтительнее. Интересным индикатором привлечения саудовцами своих пакистанских партнёров к миссии медиатора стали заявления о приглашении иранского внешнеполитического руководства в Эр-Рияд для переговоров. Важно отметить, что данные сигналы последовали незамедлительно по окончании визита Наваза Шарифа в Тегеран.
Не преуменьшая роль саудовского фактора в текущих процессах внутри треугольника Иран - Пакистан - Саудовская Аравия, всё же не следует считать его доминирующим. У Исламабада имеется ряд собственных причин подойти к вопросу улучшения отношений с Тегераном с удвоенной энергией. Надвигающийся вывод войск НАТО из Афганистана, неопределённая поствыборная ситуация в этой стране (для избрания афганского президента потребуется второй тур голосования) диктуют пакистанцам активный стиль дипломатии в регионе. Иран, Саудовская Аравия, Китай - составляют тот круг примыкающих к региону АфПак (Афганистан - Пакистан) сил, построение продвинутых отношений с которыми фактически безальтернативно для Исламабада. Не стоит упускать из поля зрения и такие тревожные для Пакистана факторы, как убедительная победа на парламентских выборах в Индии Национального демократического альянса во главе с националистической "Бхаратия джаната парти". Индийские националисты у власти с популистскими внутренними лозунгами и агрессивными внешнеполитическими установками - не лучший для пакистанцев сценарий сохранения их тяжелейших отношений с ядерным соседом в стратегическом балансе.
Имеется также значительный пласт экономической мотивации Пакистана к углублению связей с Ираном. Зависимость Исламабада от импорта энергоносителей определяет соответствующий тренд в его отношениях с нефтеносными Тегераном и Эр-Риядом. Основные поставки "чёрного золота" в Пакистан осуществляют саудовские компании (около 70% всей потребляемой пакистанцами нефти). Но растущие нужды пакистанской экономики требуют новых объёмов углеводородного сырья. По мнению аналитиков, саудовцы добывают нефть на пределе своих возможностей - до 10 млн. баррелей в сутки. Иран же поставил себе задачей выйти на досанкционный уровень суточной добычи и экспорта нефти - соответственно 4,2 млн. и 2,5 млн. баррелей. Ныне Ирану дозволено выставлять на внешние рынки лишь 1 млн. баррелей. В дни визита Наваза Шарифа в Тегеран появились сообщения, что иранские нефтяники превысили обозначенную соглашением со странами "шестёрки" квоту и вышли на уровень в 1,2 млн. баррелей. Не исключено, что этот "излишек" в ежесуточные 200 тыс. баррелей предназначен для пакистанских потребителей, и саудовская сторона отнеслась с пониманием к превышению иранцами "квоты" для целей поставок в Пакистан.
Перераспределение нефтяных потоков, стремление найти внутренние ресурсы для поддержания баланса сил на Ближнем Востоке, растущее ощущение свёртывания американцами своих доминирующих позиций в зоне Персидского залива и на сопредельных территориях на нынешнем этапе задают темп и содержательность действиям Ирана, Пакистана и Саудовской Аравии.
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий