Мифы и реальность мартовских выборов в Иране

11 марта 2012
A A A


«Каждый видит лишь то, что хочет увидеть»… В справедливости этого выражения убеждаешься тем чаще, чем больше читаешь комментарии российских и западных медиа по поводу прошедших 2 марта выборов в Меджлис 9-го созыва Исламской Республики Иран. Собственно, западный сценарий освещения этих выборов был, судя по всему, написан заранее и предусматривал два варианта. Первый, «острый», предполагал обвинения руководства исламской республики в том, что выборы «не отражают истинное волеизъявление иранского народа». Второй, более мягкий, предполагал объявить итоги выборов «сокрушительным поражением» сторонников президента Ахмадинежада. Насколько оба этих сценария соответствуют иранским реалиям – попробуем разобраться. Становится традицией, что о самых «страшных угрозах делу демократии во всем мире» первым сообщает Лондон. На этот раз в роли чтеца-декламатора первого сценария выступил сам глава МИД Великобритании Уильям Хейг, который своими эмоциональными заявлениями напрочь опроверг устоявшийся миф о том, что «британские джентльмены эмоции сдерживают». Выступление Хейга изобиловало патетическими местами и рисовала страшное: «выборы в Иране в пятницу проходили в атмосфере страха и не способны отразить волю иранского народа… на протяжении некоторого времени было ясно, что эти выборы не будут ни честными, ни справедливыми…Из-за атмосферы страха в стране, усиленных проверок в отношении кандидатов, постоянного подавления инакомыслия и продолжающегося домашнего ареста двух иранских оппозиционных лидеров выбор кандидатур оказался ограниченным». «Мы не считаем, что данные выборы могут быть представлены как отражающие волю народа», - эпически заключил министр. Как-то вот нет желания комментировать про «атмосферу страха». 2 марта мы все смотрели одни и те же западные телеканалы, которые передавали репортажи из Ирана. Мы видели одни и те же избирательные участки, одних и тех же людей, но только господин Хейг увидел страх и подавление. Возможно – у него особый телевизор, но скорее всего – это такая «дипломатическая острота зрения», когда все, что не соответствует «генеральной линии морального атлантического большинства» объявляется фальсифицированным, сделанным под нажимом и не соответствующим действительности. Особо умилил пассаж о том, что из-за находящихся под домашним арестом двух оппозиционеров выбор из остальных (прописью) трех тысяч четырехсот сорока четырех кандидатов «оказался ограниченным». Такая вот высшая политическая математика, простым смертным не доступная. Ну а раз «умом нам Хейга не понять» - есть смысл более подробно рассмотреть статистические итоги выборов. Потому как они много интересного добавляют к основному тезису второго медиа-сценария: «о сокрушительном поражении сторонников Ахмадинежада». На чем же строится тезис о «поражении»? На утверждении, что большинство в Меджлисе по итогам выборов принадлежит «консерваторам», а «Объединенный фронт консерваторов» во главе с основным и давним оппонентом Ахмадинежада, спикером Али Лариджани, «одержал убедительную победу». Мне уже доводилось говорить о том, что сводить политическую жизнь Ирана к борьбе консерваторов с Ахмадинежадом – это обеднять ее, загонять в тиски мертвых схем, которые не имеют ничего общего с действительностью и больше напоминают «сферического коня в вакууме». Подобная схема ведет как к ошибочным выводам в оценке текущей ситуации, так и к грубым ошибкам в прогнозировании. Политические партии Исламской республики плохо вписываются в традиционные рамки западной политологии. И если "Объединенный фронт консерваторов" (UFC) действительно вобрал в себя практически всех влиятельных противников курса нынешнего президента Махмуда Ахмадинежада, то относимый к консервативному крылу "Фронт устойчивости исламской революции" (FIS) состоит как раз из тех, чьи интересы нынешний президент ИРИ выражает. И если лидеры этого политического объединения порою достаточно жестко критикуют Ахмадинежада, то необычным это может выглядеть только в России, где критикующий президента депутат от «ЕР» является явлением фантастическим. Иные традиции парламентаризма, Азия-с… Теперь о мнимых победах и реальной статистике. Начну с того, что по итогам парламентских выборов ни одна партия или коалиция не набрала конституционного парламентского большинства (146 мест в Маджлисе). Правда, предстоит еще второй тур, на котором доизберут 65 депутатов (2 марта было избрано 225), но даже при самом благоприятном раскладе это не принесет парламентского большинства ни одной из прошедших в парламент партий. Да, UFC действительно набрал наибольшее количество мест в Маджлисе – 76. Но «убедительной» эта победа выглядит только в том случае, если не знать, что в Маджлисе 8-го созыва (с 2008 года) представители альянса занимали 101 депутатское место. То есть, ряд экспертов пытается объяснить, что потеря традиционалистами и оппонентами Ахмадинежада четверти депутатских мандатов – это «убедительная победа». Результаты FIS составили 37 мест (50 мест в 2008). Но наибольшие потери у консерваторов понес Abadgaran (E'telāf-e Ābādgarān-e Īrān-e Eslāmī – Альянс строителей исламского Ирана), во главе с экс-министром иностранных дел Манучехром Моттаки, которой удалось удержать лишь 15 мест в Маджлисе из 44 в 2008 году. Возможно, что именно провальные результаты этой партии позволили экспертам делать вывод о «поражении Ахмадинежада», потому как именно он считался лидером Альянса в период триумфальных для Abadgaran муниципальных и парламентских выборов 2003-2004 года. При этом как-то забывается, что с конца 2010 года отношения между нынешней президентской администрацией и Abadgaran существенно охладели, а после того, как Альянс возглавил Манучехр Моттаки – и вовсе сошли на нет. Кстати, интересный момент. Моттаки известен в Иране как человек, близкий Али Лариджани, нынешнему лидеру UFC. В этой связи, как представляется, говорить о поражении Abadgaran как о поражении Ахмадинежада – это делать излишне смелые выводы. Говоря об итогах мартовских выборов в Маджлис, совершенно необходимо сказать об успешном вхождении в политическое поле Ирана неоконсервативного объединения «Голос народа» (PV), костяк которого составил «Фронт сопротивления» во главе с Мохсеном Резаи. Первые выборы – и сразу же 13 депутатских мест. После объявления итогов выборов на сайте объединения интересная статья доцента Тегеранского университета Мехди Санаи «انتخابات مجلس و درسهای سياسي آن», в которой, объясняя успех объединения он говорит о том, что сторонниками «PV» являются те, кто хочет работать на благо процветания Исламской республики, те, кто стремится к прозрачности и ясности системы управления, те, кому не нравится непрекращающееся противостояние парламента и президентской администрации. Более чем серьезная заявка и более чем перспективная электоральная база. Похоже, что на политическом горизонте Ирана действительно появилась весьма серьезная «третья сила», которая может выступить и как новое объединяющее ядро, и как серьезный оппонент традиционных иранских политических тяжеловесов, и как опора кандидата от неоконсерваторов-центристов на предстоящих президентских выборах. Сравнительный анализ политических сил страны, экономических программ, взаимоотношений лидеров и групп в руководстве – одно из самых увлекательных занятий для любого аналитика. Всякий раз чувствуешь, как много не успел сказать в том или ином материале, как много остается за кадром всевозможных «вкусных» и показательных подробностей и нюансов. Но главная задача любого анализа итогов выборов – это все же попытка прогноза, попытка определить влияние этих итогов на внутреннюю и внешнюю политику Исламской республики. Сразу же необходимо сказать, что в целом и внешний, и внутренний курс современного руководства Ирана получили одобрение большинства населения страны. Иранское общество в целом не сомневается в необходимости реализации ядерной программы как гаранта независимости страны. В целом выражена поддержка курсу на модернизацию экономики (отказ от «экономики трубы» и развитие наукоемких производств), росту государственного регулирования в экономической и социальной сферах, межконфессиональной и межнациональной политики руководства Исламской республики. Голосованием на избирательных участках иранский народ заявил, что готов в среднесрочной перспективе переносить экономические лишения, связанные с внешним давлением. Однако, эту готовность иранскому руководству не следует переоценивать. Для поддержания народного доверия на необходимом уровне и администрации президента (за 18 оставшихся до выборов месяцев), и Маджлису необходимо снизить уровень политического противостояния, меньше заниматься взаимными обвинениями и больше уделять внимания решению острых социальных проблем – сокращению безработицы (особенно среди молодежи), стабилизации финансовой системы, сдерживанию роста потребительских цен. Уже в ближайшее время руководству Ирана (и итоги голосования на выборах говорят об этом достаточно красноречиво) необходимо будет вернуться к решению вопроса о социальных дисбалансах (возросшее социальное расслоение и разница в уровне доходов городского и сельского населения). Хотя большинство избирателей выразили поддержку реализации правительственного плана по сокращению предоставляемых населению косвенных топливных субсидий, однако не следует забывать, что это лишь первая часть реформы. Сегодня она вступает в свою вторую фазу, в ходе которой 3 млн иранских семей будут лишены прямых госдотаций на покупку бензина и других видов горючего, а высвободившиеся средства будут перераспределены в пользу малоимущих слоев. И осуществлять эту фазу руководству Ирана придется в условиях нового витка финансовых санкций, которые имеют своей целью, помимо прочего, снизить внешнеполитический потенциал Исламской республики, добиться сокращения ее политического и экономического присутствия на Ближнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии. В оставшиеся до президентских выборов 18 месяцев Ирану предстоит решить целый ряд сложных задач. Выборы 2-го марта показали, что в целом иранское общество готово к их выполнению, готово следовать за своим руководством. «Лучшая оценка – из уст врага», - говорят иногда на Востоке. Можно говорить об атмосфере страха, сокрушительном поражении Ахмадинежада и многом другом. Но то, что итоги волеизъявления иранского народа стали неприятной неожиданностью для Запада, достаточно красноречиво подтвердила 9 марта не кто иная, как неистовая в своем антииранстве Хиллари Клинтон. «Мы хотим, чтобы Иран почувствовал всю тяжесть мер, которые предпринимает международное сообщество… Мы также хотим недвусмысленно показать иранцам, что весь мир объединился против прилагаемых ими усилий заполучить ядерное оружие», - заявила она после встречи с главой МИД Южной Кореи Ким Сон Хваном. Понять ее можно – итоги выборов показывают, что сегодня социальная база проамериканской оппозиции в Иране на крайне низком уровне. Игорь Панкратенко igpan69@gmail.com
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.