Декабрьские выборы в Иране

29 декабря 2006
A A A


В.И. Сажин 15 декабря с.г. в Иране прошли общенациональные выборы в Совет экспертов, а также в муниципальные органы власти – местные советы. Кроме того, избиралось несколько депутатов на освободившиеся места в меджлисе — парламенте страны. Для более полного понимания значения и сути состоявшихся выборов было бы целесообразным остановиться на особенностях государственной политической структуры Исламской Республики Иран. Прежде всего, необходимо констатировать, что очередные выборы в Иране вновь продемонстрировали наличие в стране широкой демократии, однако в узких и жестких рамках исламской государственности. В этом смысле Иран мог бы стать положительным примером для многих мусульманских стран, поскольку электоральной демократии иранского уровня нет ни в одной из стран Ближнего и Среднего Востока (за исключением Израиля). Как и в любой республиканской государственной системе, Конституция ИРИ провозглашает разделение законодательной (однопалатный парламент – Собрание исламского совета – «Маджлесе шоурайе эслами» или кратко: меджлис), исполнительной (президент, избираемый на четыре года, возглавляющий правительство) и судебной ветвей власти (судебная коллегия, глава которой ответствен только перед Духовным лидером). Исламская Республика Иран административно делится на 30 провинций (останов). Во главе каждой провинции стоит генерал-губернатор (остандар), назначаемый Министерством внутренних дел и утверждаемый президентом Исламской Республики. Провинции являются административно-территориальными единицами верхнего уровня, они в свою очередь делятся на 324 уезда (шахристана). Следующий уровень территориального деления — волость (бахш). Таких единиц насчитывается более 740. Волости делятся на многочисленные дехистаны – деревенские и поселковые административные единицы. По иранской Конституции, в каждой из перечисленных административных единиц действуют соответствующие Исламские советы. «В целях быстрого выполнения социальных, экономических, благоустроительных, здравоохранительных, культурных, образовательных и иных программ, связанных с благосостоянием населения, с участием народа, с учетом местных потребностей управление делами и контроль над ним в каждом поселке, волости, уезде, городе, провинции осуществляется соответственно поселковыми, волостными, уездными, городскими, провинциальными советами, которые выбираются жителями соответствующих местностей» (ст. 100). Из представителей Советов провинций создается Высший совет провинций (ст. 101), обладающий правом входить с инициативами в меджлис и правительство. Всего в местные органы всех уровней в декабре нынешнего года избраны 113 тысяч депутатов. Таким образом, в соответствии с Конституцией, участие народа в деятельности органов власти всех уровней весьма значительно. Избирательный закон ИРИ вполне демократичен: всеобщее избирательное право (в том числе и для женщин), прямое и тайное голосование на пропорциональной основе, отсутствие имущественного ценза. Избирать имеют право все граждане, достигшие 15-летнего возраста. Однако Исламская Республика Иран – уникальное государственное образование, в основе которого лежит система «велаяте-факих», то есть правление шиитского Духовного лидера. Данный феномен опирается на принцип преемственности правления имамов – один из устоев шиизма. Теоретические основы такого правления разработаны имамом Хомейни и зафиксированы в Конституции страны. «Велаяте-факих» – это тип общественно-политического устройства, воплощенный в канонизированной власти общепризнанного, справедливого богослова-правоведа, представляющего собой высшую инстанцию духовной, шиитской авторитетности – «марджайе таглид» и выбранного узким кругом исламских клерикалов-экспертов из среды высшего шиитского духовенства. Верховному руководителю ИРИ принадлежит вся полнота власти – духовной, государственной, политической и военной. В качестве духовного лидера нации это Факих – глава шиитской общины; в качестве общегосударственного политического вождя и руководителя страны – Рахбар, он же – Верховный главнокомандующий вооруженными силами. При Руководителе действуют несколько сугубо теократических институтов: Согласительный совет (или Ассамблея по определению государственной целесообразности – «Маджмайе ташхисе маслахате незам»), Наблюдательный совет (или Совет хранителей Конституции – «Шоурайе негяхбане кануне асаси»), Совет экспертов (или Совет старейшин – «Шоурайе хобреган»), Совет по политике возрождения, Высший совет по культурной революции. Согласительный совет формируется по распоряжению Руководителя для определения им правомочности сторон и выбора решения, если принятые парламентом постановления по заключению Наблюдательного совета противоречат законам ислама или Конституции и меджлис продолжает настаивать на своем мнении. Кроме того, этот орган консультирует Руководителя по части целесообразности принятия наиболее важных решений всеми государственными институтами и соответствия их законам шариата и Конституции страны. Главная задача Наблюдательного совета – толкование Конституции ИРИ и установление соответствия всех решений парламента законам шариата, учению пророка Мухаммеда и Конституции ИРИ. Кроме того, на этот Совет возложены задачи по наблюдению и контролю за выборами Совета экспертов, президента, парламента, за проведением общенациональных референдумов, а также за подлинностью их итогов. Наблюдательный совет вправе отбирать соискателей в кандидаты, претендующих на победу в выборах, причем на всех уровнях. Совет экспертов – это важнейший конституционный орган, состоящий из 86 самых авторитетных и уважаемых религиозных деятелей ИРИ, избранных всеми иранцами, имеющими право голоса. Он имеет полномочия назначать и отстранять от исполнения обязанностей Духовного лидера (Руководителя) Ирана, а также президента республики – главу исполнительной власти. Срок полномочий членов Совета сейчас составляет 10 лет (ранее было восемь). Совет по политике возрождения стал, по существу, высшим экономическим советом, определяющим основные направления развития национальной экономики. Он имеет семь подкомитетов: промышленный, аграрный, финансовый, торговый, транспортный, социально-бытовой и жилищный. Высший совет по культурной революции является одновременно законодательным и исполнительно-распорядительным органом в сфере идеологии, культуры и образования. Он обладает в своей сфере полномочиями и парламента, и правительства. Его нормативные акты вступают в силу с момента их принятия и не подлежат дальнейшему утверждению. Все вышеназванные исламские органы контролируют и направляют работу республиканских институтов на основе соответствия их деятельности шиитским законам и нормам. В политическую систему ИРИ вписаны различные партии, общественные организации, политические движения. Согласно Конституции Ирана (ст. 26), официально признанные партии, общества, ассоциации, политические и профсоюзные организации, исламские общества или общества религиозных меньшинств пользуются свободой при условии, если они не нарушают принципы независимости, свободы, национального единства, принципы ислама, а также основы исламской республики. В настоящее время в Иране официально зарегистрировано более 100 политических объединений (по другим данным, около 200). Подавляющее большинство из них или существуют только на бумаге, или представляют собой малочисленные замкнутые секты, или чрезвычайно аморфны и не имеют четкой организационной структуры, фиксированного членства. В целом, наиболее влиятельные из иранских политических организаций держатся и действуют благодаря авторитету своих лидеров. Они представляют собой прежде всего различные фракции клерикально-политической элиты, которая никоем образом не выступает против основополагающих основ и духовных ценностей исламской республики. Более того, они едины в главном – в стратегии, которая нацелена на укрепление Исламской Республики Иран и на завоевание ею своего места в первых рядах региональных и даже мировых держав. Различает их тактика в достижении этой цели. Это различие проецируется на взгляды, идеологию и политику тех или иных авторитетных иранских общественных деятелей, вокруг которых и концентрируется активная часть населения Ирана. Общепринятая политическая терминология не способна точно и с достаточной объективностью диагностировать и объяснить политико-идеологические особенности данных фракций. Однако для лучшего понимания и анализа внутренних процессов, происходящих в современном иранском обществе, их можно с допустимой долей условности определить как радикальных исламистских фундаменталистов-консерваторов, умеренных исламистских консерваторов – прагматиков, умеренных исламистских либералов-реформаторов. После президентских выборов 2005 г. практически все ключевые посты в государственной структуре ИРИ заняли радикальные исламистские фундаменталисты-консерваторы, в большинстве своем объединенные в коалицию «Абадгяран» («Благоустроители исламского Ирана»). Их олицетворяет нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад. Идейным лидером этой группировки является аятолла Мохаммад Таги Месбах Язди — духовный наставник президента Ахмадинежада. Аятолла Язди возглавляет также блок «Избранники теологических школ и университетов», имеющий аналогичную идеологическую направленность. Именно этот альянс выступил на последних выборах в Совет экспертов и местные органы власти в качестве главной силы, проводящей политику нынешней власти в стране и идеологию ортодоксального хомейнизма. Следует отметить, что в течение всех 16 месяцев своего президентства Махмуд Ахмадинежад во внутренней и внешней политике твердо придерживался тех постулатов, которые были заявлены им в ходе предвыборной борьбы в 2005 г. Это прежде всего план создания в Иране в рамках существующего исламского строя общества социальной справедливости, построение истинно «исламского общества» при полном и безоговорочном использовании учения аятоллы Хомейни и достижений исламской революции 1979 г. В экономике – «разумное сочетание» частной, государственной и кооперативной собственности для обеспечения экономического прогресса при осуждении рыночных методов (по мнению Ахмадинежада, рынок – это разновидность азартной игры, которой не должно быть места в мире ислама). Лейтмотив высказываний президента ИРИ – абстрактная и даже популистская, по сути, идея обеспечения «экономической справедливости». Экономические последствия претворения в жизнь предвыборных популистских обещаний радикальной команды Ахмадинежада не заставили себя долго ждать. Несмотря на высокие доходы от экспорта нефти (в 2005 г. – порядка 40 млрд долларов, прогноз на 2006 г. – 55 млрд), иранская экономика находится в стагнации. Возросла инфляция, увеличилась безработица, снизился уровень жизни большинства иранцев. По мнению российского исследователя С.С. Воронова, «объективно правительство не имеет достаточных ресурсов для действительно качественного и последовательного оздоровления социально-экономической политики. Эта причина, видимо, в числе прочих толкала правительство Ахмадинежада на проведение популистской ядерной политики, призванной обеспечить быструю народную поддержку и национальное сплочение». Первые месяцы правления Ахмадинежада свидетельствуют о том, что он прочно встал на путь, предначертанный имамом Хомейни. Естественно, что возвращение в политико-идеологическое лоно хомейнизма невозможно без ликвидации любых ростков либерализма, особенно в сфере идеологии. Следуя заветам имама, он запретил в стране западную музыку. Вместе с музыкой и песнями запретил и фильмы, в которых пропагандируются немусульманские ценности. Запрету также подверглись фильмы, в которых изображаются «заносчивые державы» — понятен намек на США. Было подвергнуто цензуре несколько интернет-сайтов, доступ к ним был закрыт. Активно поощряется и применяется в судебной практике такая мера наказания, как публичная казнь. Иранцы все это уже проходили во времена имама Хомейни. Пожалуй, подавляющее большинство населения ИРИ, в первую очередь городского, было не готово к таким резкому броску назад — в первые годы исламской революции. Усилиями Ахмадинежада и его команды за последние полтора года в ИРИ произошла кардинальная радикализация внешнеполитического курса. Уже после своей победы в 2005 г. новый президент выделил два момента во внешней политике, которые не могут не настораживать. Первый – имперско-националистический: изменение регионального и международного баланса сил в пользу Ирана. Второй – мировая революция: эпоха угнетения, авторитарных режимов, тирании подходит к концу, и «скоро волна исламской революции прокатится по всему миру». Из Тегерана давно уже не звучали такие речи. Эти стратегические планы радикальных исламистских сил подкреплялись двумя главными политическими акциями – небывалой антиизраильской кампанией и спекуляцией на ядерной тематике. И все это на фоне беспрецедентного укрепления вооруженный сил, прежде всего их ракетной составляющей, в целом — широкомасштабной милитаризации страны, превращения ее в единый антизападный, антиизраильский военный лагерь. Практически сразу с момента инаугурации и до сих пор иранский президент Махмуд Ахмадинежад призывает «стереть Израиль с карты мира», вырезать из тела Ближнего Востока «сионистскую опухоль», не верить в Холокост. Свое возмущение выражают большинство стран мира, в том числе Палестинская национальная администрация, Ватикан, а также партнеры ИРИ — Китай и Россия, не говоря уже об Израиле, США и Евросоюзе. ООН официально осудила недальновидные заявления иранского президента. Но, к сожалению, международное осуждение, выраженное еще после первого подобного заявления, судя по всему, не действует на радикального президента Ирана. Это, по мнению многих аналитиков, способствует моральной изоляции ИРИ в мире. Что касается ядерной программы Ирана, то она на протяжении всего срока президентства Ахмадинежада является головной болью всего мирового сообщества. Агрессивная политика Ахмадинежада по этой проблеме, спекуляция на Договоре о нераспространении ядерного оружия поставила Иран на грань конфронтации со всем миром. Таким образом, промежуточные итоги 16 месяцев деятельности Ахмадинежада на президентском посту свидетельствуют, что иранский президент и во внутренней и во внешней политике вызвал если не возмущение, то, во всяком случае, разочарование не только своих оппонентов, но и сторонников. Он явно не оправдал их надежды. Под руководством президента Ахмадинежада и его команды страна семимильными шагами идет к изоляции, причем не только в политико-экономическом, торговом, но и в идеологическом плане. Более того, постоянные политические игры, разыгрываемые на грани фола, чреваты самыми серьезными и даже трагическими последствиями не только для Ирана, но и для всего региона и, быть может, мира. В этих условиях оппоненты президента Ахмадинежада и его сторонников, которые в целом представляют себе возможные результаты президентской политики, объединяются перед лицом общей угрозы для страны. (Здесь мы выводим за скобки вполне вероятные личные побудительные мотивы противников Ахмадинежада, которых может быть великое множество, причем не все из них праведные.) К основным оппонентам пропрезидентской коалиции «Абадгяран» относят прежде всего умеренных исламистских консерваторов – прагматиков. Лидером этой группировки называют бывшего президента Ирана (1989–1997 гг.), старейшину иранской политики, 72-летнего аятоллу Али Акбара Хашеми-Рафсанджани. Его сторонники и сочувствующие объединены более чем в дюжину политических организаций. Наиболее популярные из них – «Общество борющегося духовенства» и «Общество последователей линии имама и рахбара». Хашеми-Рафсанджани — ветеран исламской революции и тонкий политик-клерикал, один из богатейших людей страны, владелец фисташковых плантаций и целых отраслей промышленности, магнат, размещающий капиталы по всему миру. За годы своего президентства Хашеми-Рафсанджани создал условия для выхода страны из тупика «тоухидной экономики», преобразовал мобилизационную модель «военного исламизма» времен войны с Ираком в более рыночную систему. Но это была стабилизация без решения кардинальных проблем. И иранцы об этом помнили. Несмотря на заметное изменение своей программы в сторону некоторого либерализма, что не было присуще президенту Рафсанджани, кандидат в президенты аятолла Рафсанджани летом 2005 г. проиграл президентские выборы кандидату-инженеру Ахмадинежаду. Прошлогодние предвыборные лозунги Али Акбара Хашеми-Рафсанджани во многом повторяли либеральную программу президента Мохаммада Хатами (1997–2005 гг.). Среди них — невмешательство в личную жизнь граждан, свобода слова и вероисповедания, устранение дискриминации, равные условия для молодежи, женщин, меньшинств, поддержка гражданского общества и защита прав граждан, повышение эффективности экономики, в частности путем поддержки частного сектора. Отдельно подчеркивалась необходимость преодоления изоляции страны, проникновения на новые рынки и привлечения в страну иностранных инвестиций. Однако в 2005 г. иранцы были уже разочарованы неэффективностью реформ президента Хатами и из-за всеобщей усталости от несбывшихся либеральных надежд (да и как они могли полностью сбыться в условиях существующего режима?), под давлением широкомасштабной пропаганды радикальных консерваторов, которые использовали различные приемы, отдали предпочтение Ахмадинежаду. Теперь ситуация изменилась. Накануне последних декабрьских выборов в Совет экспертов и в местные органы власти от президента Ахмадинежада отошли многие бывшие сторонники, в том числе и некоторые парламентарии, напуганные его радикализмом и популизмом. Даже стоящий на близких к радикально-консервативным кругам мэр Тегерана Мохаммад Бакер Калибаф – родственник Духовного лидера Ирана аятоллы Хаменеи — возглавил свой собственный список кандидатов в исламский совет столицы, отказавшись от коалиции с президентскими ставленниками. Умеренных исламистских либералов-реформаторов на политическом поле Ирана представляет «Ассоциация борющихся мулл». Эта организация, созданная еще в 1988 г., активно проводит идеологию бывшего президента ИРИ Мохаммада Хатами, который и является ее лидером. Она включает многих деятелей команды аятоллы Хатами. Практически на этих же позициях стоят другие реформаторские организации, в целом поддерживающие идеи Хатами, но, быть может, с некоторыми нюансами. Более либеральных взглядов придерживаются сторонники «Партии взаимодействия исламского Ирана», известной больше под названием своего печатного органа – «Мошарекят». В ее рядах – брат бывшего президента Р. Хатами, известные политические деятели М. Эбтекар, М. Таджзаде, Саид Шариати. Либеральное «Общество национального доверия», которое возглавляет Мехди Кярруби – бывший спикер меджлиса и кандидат в президенты, занявший третье место в президентской гонке 2005 г., все же в значительной степени тяготеет к исламистскому консерватизму. Вот на таком политическом фоне и прошли декабрьские выборы в Иране. Пожалуй, новым в выборной практике Исламской Республики Иран стало создание антипрезидентского альянса практически всех исламистских политических сил, действующих официально в рамках Конституции и законодательства ИРИ. В выборах имели право участвовать 46,5 млн иранцев из почти 70-миллионного населения страны. По официальным данным, явка избирателей была высокой — около 63%. Эти выборы с полной уверенностью можно назвать референдумом по отношению к политике нынешней исполнительной власти. И эта власть во главе с президентом Ахмадинежадом выборы проиграла, причем и в Совет экспертов, и в местные советы. Иранцы выразили недоверие политике президента Ахмадинежада. На 86 мест в Совете экспертов – важнейший орган в политической структуре исламской республики — претендовали 180 кандидатов. За места в нем развернулась борьба между сторонниками умеренно-консервативных сил – прагматиков — во главе с экс-президентом Ирана аятоллой Али Акбаром Хашеми-Рафсанджани и представителями исламистских радикалов — ультраконсерваторов, идейными лидером которых является аятолла Мохаммад Таги Месбах Язди. Сторонники г-на Рафсанджани победили, получив в два раза больше мест в этом органе, чем радикалы. Так, в провинции Тегеран за бывшего президента, ставшего победителем, проголосовали более полутора миллионов человек; за его противника, который занял лишь шестое место в списке прошедших в Совет, на 800 тыс. меньше. Итоги выборов в Совет экспертов позволяют утверждать, что аятолла Хашеми-Рафсанджани имеет реальные шансы стать председателем этого Совета. Это открывает для него путь к высшей должности в Исламской Республике Иран, поскольку, как предполагают аналитики, в связи с болезнью нынешнего Духовного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи, возможны варианты, и в каждом из них рейтинг аятоллы Хашеми-Рафсанджани будет достаточно высок. На выборах в местные органы власти на 113 тыс. мест претендовали 233 тыс. кандидатов. Победа вновь оказалась на стороне умеренных консерваторов – прагматиков. По данным МВД Ирана, отвечающего за проведение выборов, кандидаты, поддерживавшие президента Ахмадинежада, получили менее 20% мест в муниципальных исламских советах. Противостоящие президенту политические силы одержали победу в провинциальных исламских советах 29 останов из 30. Они победили и в основных населенных пунктах. А в городские советы таких городов, как Шираз, Бендер-Аббас, Сари, Зенджан, Решт, Сенендедж, Керман, и некоторых других радикальные исламистские фундаменталисты-консерваторы не прошли совсем. Принципиальная борьба велась за городской совет Тегерана. Ведь инженер Ахмадинежад до своего избрания на пост президента ИРИ был мэром иранской столицы и считал ее своей вотчиной. Более того, нынешний мэр Тегерана Мохаммад Бакер Калибаф, назначенный на эту должность вопреки желанию Ахмадинежада, на президентских выборах 2005 г. был соперником Махмуда Ахмадинежада и одним из реальных претендентов на президентство. Согласно окончательным результатам, победу праздновали сторонники столичного мэра Калибафа. Они получили семь мест из пятнадцати. Четыре мандата завоевали исламистские либералы-реформаторы во главе с Саидом Шариати. Один мандат – независимый кандидат, чемпион по вольной борьбе на Олимпиаде в Сиднее Али Реза Дабир. И только трех мест смогли добиться сторонники Ахмадинежада, в том числе и его сестра Парвин. Правда, получив больше всего голосов среди своих соратников, она оказалась лишь на одиннадцатом месте среди избранных в Совет кандидатов. Вне всякого сомнения, Мохаммад Бакер Калибаф останется на своей должности мэра, которая для самого Ахмадинежада стала плацдармом для президентства, и продолжит свою политическую деятельность еще более активно. Теперь многие считают, что победа на декабрьских выборах может стать для Калибафа трамплином к президентскому креслу. Таким образом, декабрьские выборы в Иране имели некоторые особенности. И главное здесь: либералы-реформаторы во главе с бывшим президентом аятоллой Хатами выступили единым фронтом с умеренными консерваторами аятоллы Рафсанджани. Более того, к ним присоединились представители высшего духовенства и чиновничества, разделяющие отнюдь не реформистские взгляды, а зачастую просто близкие к Ахмадинежаду. Наблюдатели отмечают еще одни поразительный факт — почти половину депутатских мандатов в некоторых городах завоевали женщины, причем либеральных взглядов. Вместе с тем следует еще раз подчеркнуть, что все участники иранской легитимной политической жизни, кандидаты на выборные посты являются сторонниками исламской революции и не ставят под сомнение систему управления страной. Их разделение на консерваторов, либералов, радикалов и т.д. более чем условно. Другой характерной чертой декабрьских выборов было то, что оппозиционеры, оппоненты президента ИРИ, а также все недовольные его внутренней или внешней политикой пришли к выводу, что бойкот выборов, как они это делали (по разным причинам), начиная с выборов в местные советы 2002 г., приносит победу радикальным исламистским фундаменталистам-консерваторам, тащащим их в Средневековье. Например, в 2002 г. в выборах приняли участие лишь 39% имеющих голос избирателей (в Тегеране – 19%). Результат – победоносное шествие фундаменталистов. Выборы отчетливо продемонстрировали разочарование иранцев в жесткой линии Ахмадинежада. Прежде всего, это относится к беднейшей части населения страны, которая привела его на пост президента. Как заявил Саид Шариати, представитель реформаторских кругов, победивший в Исламский совет Тегерана, «эти результаты показывают, что народу Ирана не нравится политика Ахмадинежада и что он хочет перемен». Причин тому несколько. Во-первых, экономические. В своих предвыборных обещаниях президент Ахмадинежад постоянно твердил о справедливости в перераспределении нефтяных богатств, о бескомпромиссной борьбе с коррупцией, об обуздании роста цен на потребительские товары и о снижении инфляции. Он не сдержал слова. Во-вторых, неадекватные внешнеполитические деяния Ахмадинежада, приведшие Иран к рубежу, за которым уже все четче проявляется изоляция от международного сообщества. Какие прогнозы относительно будущей политики Ирана можно сделать, опираясь на итоги прошедших выборов? По мнению аналитиков, судя по результатам прошедших выборов, особых резких изменений во внутренней и внешней политике ИРИ ожидать не следует. Исполнительная власть остается неизменной. Высшая законодательная власть — тоже. Однако значительное укрепление позиций оппонентов президента Ахмадинежада в местных органах власти и самое главное — изменение соотношения сил в Совете экспертов окажет определенное влияние на принятие решения центром. Немаловажным морально-психологическим фактором в проведении своей политики командой нынешнего президента явится и сам факт ее сокрушительно поражения. Поэтому косвенное влияние усиления оппонентов Ахмадинежада реально. Возможно, Духовный лидер аятолла Али Хаменеи при новом составе Совета экспертов уже не будет оказывать президенту полную поддержку. Это не означает, что Иран откажется от продолжения работ над ядерной программой, но уступки мировому сообществу по этому вопросу не исключены. Если не в ближайшее время, то в перспективе, которая чревата серьезными санкциями против ИРИ. Предположительно, формально смягчится внешняя политика, снизится тональность антиизраильских заявлений, возможно, появится больше прагматизма в президентской политике и станет меньше идеологии. Но по главным, кардинальным проблемам — отношения ИРИ с США и Израилем, позиция по палестинскому вопросу и в целом по ближневосточной проблематике, позиция Ирана вряд ли претерпит изменения. В отношениях с Россией, а также с Китаем мало что изменится: партнеры слишком заинтересованы друг в друге, чтобы на их сотрудничество повлияли очередные выборы. Однако все эти рассуждения базируются на формальной логике. Но в случае с Махмудом Ахмадинежадом этого слишком мало. Этот человек искренне считает самого себя солдатом и прямым посланником мессии — 12-го скрытого имама Махди. Более того, он уверяет, что находится с ним в постоянном мысленном контакте. В прошлом году Ахмадинежад сказал, что через 24 месяца Махди явится и этот момент может настать в конце 2006-го или в начале 2007 г. Махди — мессия, которого ждут шииты. Они считают: явившись миру, он будет править семь лет, а потом возглавит силы добра в борьбе против сил зла, что приведет к «концу дней», а затем — к началу эры «мира и справедливости». («Ахмадинежад думает, что он новый мессия», Маурицио Молинари, «La Stampa», 18.01.2006). О каких прогнозах тут можно говорить?
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.