Компромисс почти не виден: Тем не менее Иран ищет пути к сближению с "Большим сатаной"

15 сентября 2006
A A A


Борис Юнанов Госсекретарь США Кондолиза Райс впервые за время существования иранского ядерного досье указала на возможность прямых переговоров с Тегераном, если тот откажется от обогащения урана. При этом речь, по мысли Райс, должна идти не просто об очередном иранском обещании. Прекращение исследовательских работ, уточнила она, должно произойти де-факто, проконтролировано на международном уровне, и только после этого можно думать о дискуссиях за столом переговоров. Смягчение строптивых Несмотря на столь жесткую увязку, а также на то, что Райс по-прежнему не исключает применения "пропорциональных санкций" против Ирана - как с одобрения Совбеза ООН, так и в одностороннем порядке, - многие аналитики усмотрели в заявлении госсекретаря "смягчение позиций" по отношению к иранской ядерной программе. Перед тем как озвучить его, г-жа Райс встретилась с главой европейской дипломатии Хавьером Соланой и подробно расспросила его о последнем раунде переговоров в Вене с Али Лариджани, секретарем высшего Совета национальной безопасности Ирана. Лариджани, согласно источникам в Вене, будто бы сообщил Солане о возможности приостановить обогащение урана "как минимум на два месяца" в обмен на полное прекращение рассмотрения иранского ядерного досье в СБ ООН, отказ от идеи введения санкций и признания за Ираном права обогащать уран на собственной территории. И хотя другой иранский участник венских переговоров Али Ашгар Солтани категорически опроверг сообщения о двухмесячном моратории, есть все основания считать, что утечка близка к истине. По той простой причине, что иначе не было бы повода для "смягчающего" заявления Райс, угадавшей желание Тегерана снять напряжение в двусторонних отношениях, и искать пути для компромисса. В конце концов там, где есть "как минимум два месяца", могут возникнуть и следующие два, а потом и еще... Есть и другие симптомы далеко идущих перемен в иранской позиции. Во-первых, твердое намерение президента Махмуда Ахмадинежада совершить поездку в логово "Большого сатаны" - Нью-Йорк, выступить там с трибуны Генассамблеи ООН и провести двусторонние встречи с рядом западных лидеров. Во-вторых, только что завершившийся визит экс-президента Ирана Мохаммада Хатами в США. В чем причина всех этих подвижек? И почему они случились именно сейчас? Напрасно ждал аятолла... Лариджани, очень может быть, с удовольствием общается с Соланой. Тем не менее Иран никогда не рассматривал ЕС в качестве ключевого партнера на переговорах. И не только потому, что Тегеран всякий раз, что называется, "задаром" получает от брюссельских представителей любую отсрочку в ядерном досье. В Тегеране исходят из того, что реальная политика ведется прежде всего на двустороннем уровне. И если Париж, например, настроен на широкий диалог с Тегераном и не считает его элементом вашингтонской "оси зла", то и позиция Брюсселя в итоге будет соответствующим образом откорректирована. Во-вторых, Евросоюз, в отличие от США, не оказывает определяющего влияния на то, что происходит на Ближнем Востоке в целом и в Ираке - в частности. Между тем не следует забывать, что Иран - клерикальное государство, которое видит собственную историческую миссию в том, чтобы стать духовным центром мусульман всего мира, своего рода генератором исламского возрождения и сопротивления тлетворному влиянию Запада. Но именно на этом поприще Иран в последнее время преследуют неудачи. Когда закончилась война в Ливане, очень многие аналитики сочли проигравшей стороной Израиль, так и не добившийся безопасности своих северных границ (не говоря уже об освобождении захваченных в заложники израильских солдат). Но кто тогда выиграл в этой бессмысленной войне? "Хезболла"? После того, как с помощью ООН было достигнуто перемирие, шейх Насралла целую неделю появлялся на ливанских и общеарабских телеканалах. Нет, он не пел песню, как это обычно бывает, про полный разгром сионистов и победу арабского сопротивления. Усталый и явно расстроенный, он признал, что похищение израильских солдат, да и вся эта война, было ошибкой. То есть цели не достигнуты, а миссия провалена. Ирану, главному спонсору Насраллы, не нужно было глупое и бесполезное перекидывание реактивных снарядов через границу. Ирану нужно было с помощью Насраллы и ХАМАС положить конец мусульманскому расколу - между суннитами и шиитами - и консолидировать ряды на борьбу с Америкой и Западом. "Главная проблема для Ирана на сегодняшний день - в постепенной утрате влияния на иракских шиитов, а следовательно - и региональное влияние вообще, - говорит иракский журналист Аднан Хури. - Ставка на радикала Муктаду Ас-Садра провалилась. Иракских шиитов куда больше привлекает политическая линия аятоллы Аль Систани, настроенного на компромисс с американцами и их ставленниками". При новой иракской власти шииты стали значить куда больше - и во властных структурах, и в армии. Но Иран боится лояльных американцам единоверцев и не оставляет попыток перевести политический процесс в Ираке на стрелки национально-освободительной войны взамен междоусобной гражданской. Как следствие - ирано-иракские отношения осложнились. Премьер-министр Ирака шиит Нури аль-Малики отказался ехать в Иран с визитом, который готовился в обстановке строжайшей секретности. Одновременно с этим оказались поколебленными позиции радикальных проиранских сил в Палестине. Сразу по окончании ливанской войны Махмуд Аббас и его группировка ФАТХ перехватили стратегическую инициативу у ХАМАС и взяли курс на формирование правительства национального единства. Конечно, этот процесс приветствуют и в Москве, и в Вашингтоне. Но еще больше аплодирует такому повороту событий оплот мирового суннизма - Саудовская Аравия, которую любое вмешательство Ирана и подопечных ему лидеров в ближневосточный процесс приводит в иступление. Так или иначе, сложилась ситуация, которую верно подмечает французский аналитик Александр Адлер в "Фигаро": "Когда окружение иракского верховного лидера аятоллы Али Хаменеи подвело истинные итоги ливанской войны, было принято решение делать основную ставку на переговоры с США и Европой и отправить бывшего президента-либерала Хатами в Вашингтон. Ветер поменялся. Для Тегерана пришел час - встать на путь компромисса. Поймет ли Запад эти сложные сигналы вовремя, успеет ли избежать ненужного столкновения?" Если под Западом понимать США, то, скорее всего, и "поймет вовремя", и "успеет избежать". И вот почему. Не Бушером единым В конце прошлого года официальный представитель иранского МИДа Хамид Реза Асефи во всеуслышание заявил, что американские компании "при наличии необходимых стандартов и качества предоставляемых услуг" могут принять участие в тендере на строительство новых АЭС в Иране. Речь идет прежде всего об АЭС в юго-западной провинции Хузестан, которую Иран, согласно правительственным планам, должен построить за 7 лет. Стоимость контракта составляет более полутора млрд. долларов. Тендер на строительство двух новых АЭС должен был быть объявлен еще в марте 2006-го. Из-за обострения обстановки вокруг иранского ядерного досье Тегеран отложил принятие итогового решения по данному вопросу. Однако сейчас, похоже, к нему решено вернуться вновь. "Для Ирана с помощью этих контрактов чрезвычайно важно убедить США в мирном характере всей атомной программы, - говорит эксперт по Ближнему Востоку из Шербрукского университета (Канада) Сами Аун. - Для американцев сделки в области атомной энергетики не менее важны, ибо дают возможность через бизнес контролировать иранскую стратегическую отрасль". Необходимое условие для того, чтобы в Иране появился американский аналог "российского" Бушера, - международных санкций быть не должно. Их, вероятно, и не будет.
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.