01 сентября 2006
А.М.Вартанян Предложение М. Ахмадинежада президенту США Дж. Бушу о прямых теледебатах в формате «1 плюс 1», последовавшее за день до истечения 31 августа срока ультиматума, определенного в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН, само по себе не представляет повода для изучения. Тем более что американская администрация уже формально дала свой отрицательный ответ на данное предложение. Более важным представляется момент, выбранный иранским руководством для озвучивания этого предложения, в котором фактически содержится призыв к Вашингтону абстрагироваться от посреднических услуг и напрямую, «с глазу на глаз» обсудить глобальные проблемы международных отношений, точнее, «механизмы преодоления мировых и региональных кризисов». Таким образом, иранский истеблишмент уже второй раз за последние три месяца открыто выступает за диалог с США (первым было нашумевшее письменное обращение М. Ахмадинежада на имя Дж. Буша с философскими пассажами по поводу развития международной ситуации и диалога). Фактически это может стать первым шагом к нормализации всего комплекса двусторонних отношений, включая открытие диппредставительств. При этом Тегеран позиционирует себя в качестве региональной сверхдержавы, с которой следует вести разговор «на равных», причем обсуждать не только региональные аспекты, но и вопросы глобального масштаба. Американцы к такому повороту явно не готовы: в официальных комментариях Белого дома последние шаги иранского руководства называют не иначе как попыткой выиграть время и уклониться от сути претензий, которые предъявляются Ирану не только со стороны США, но и со стороны других ведущих членов мирового сообщества (доказательством этого служит принятая практически единогласно резолюция СБ ООН № 1669 по иранской ядерной проблематике). Обращает на себя внимание и критическое время, выбранное президентом М. Ахмадинежадом для оглашения нового предложения. Буквально накануне Тегеран в очередной раз дал понять, что намерен проигнорировать требования, содержащиеся в резолюции СБ ООН относительно приостановки работ по урановому обогащению. По всей вероятности, предложение М. Ахмадинежада о теледебатах стало дополнением к ответу Тегерана на предложение «шестерки». Иранская правящая верхушка, таким образом, послала американцам отдельный сигнал. Дескать, если Вашингтон не устраивает предложение Тегерана «незамедлительно сесть за стол переговоров» с представителями «шестерки» (без предварительных условий, в том числе исключив главное условие – приостановку обогащения), то формат участников можно было бы изменить. Точнее, остановиться на формуле «1 плюс 1» (Иран–США) и договориться обо всем без посреднических услуг. Для начала иранцы как раз и предложили телевизионные теледебаты, которые, по расчету местных стратегов, могли бы повлечь за собой более серьезные контакты. Однако американцы этим сигналам не вняли и отклонили попытки иранцев внести новые вводные накануне истечения срока ультиматума 31 августа. В любом случае, новое предложение М. Ахмадинежада о теледебатах, пусть и не окажет решающего воздействия на дискуссию в Совете Безопасности ООН 31 августа, однако внесет свою лепту в дальнейшее развитие ситуации вокруг ядерного досье, а главное – во взаимоотношения по линии Тегеран–Вашингтон. По поводу дальнейших последствий данного предложения с точки зрения интересов иранского руководства мнения расходятся. Так, некоторые иранские эксперты однозначно уверены в негативных последствиях такого шага. По их мнению, время и форма оглашения такого важного предложения была избрана иранским президентом неудачно. Оба эти предложения (майское письмо М. Ахмадинежада и августовское устное предложение о теледебатах) сделаны в период, когда Тегеран уже фактически находится в состоянии международной изоляции, а ситуация вокруг ядерной программы накалена до предела. В таких условиях, когда даже «наиболее близкие региональные соседи Ирана относятся к нему недружелюбно» (с подачи американцев, разумеется), предложение М. Ахмадинежада выглядело бледно, невесомо и было естественным образом отвергнуто американскими ястребами. Другое дело – несколькими месяцами раньше, когда дружить с Тегераном считалось «модно» и руководители ведущих государств «соревновались, чтобы угодить Ирану» и «выстраивались в очередь, чтобы приехать сюда с визитом, либо пригласить иранского президента к себе». Тогда у Ирана был более благоприятный шанс, особенно в свете его конструктивной роли в иракской и афганской кампаний. Теперь ситуация совершенно иная, поэтому «заходы» иранского президента по поводу наведения мостов с американцами выглядят, мягко говоря, непродуктивными. Другие исследователи полагают, что предложение М. Ахмадинежада было отвергнуто лишь потому, что оно было неверным по форме. В двукратном обращении иранского президента к его американскому коллеге намерено обходится стороной вопрос об иранской ядерной проблеме. М. Ахмадинежад предлагает Дж. Бушу поговорить об Ираке, Палестине, Афганистане, Ливане и еще о чем угодно, но только не о ядерном досье. Это выглядит сомнительно, поскольку вряд ли можно было бы избежать этой темы в случае, если бы рандеву двух президентов все же состоялось. Поэтому, полагают эксперты, такая форма предложения иранцев была для американской администрации априори неприемлема. По мнению другого иранского аналитика, который с вышеизложенным мнением не согласен, основная суть предложения М. Ахмадинежада – завуалировано донести до американцев готовность Тегерана к двустороннему диалогу именно по ядерной проблематике. Все остальное (Ирак, Афганистан) – внешняя шелуха, которая Тегеран мало интересует. Ведь именно о ядерной проблематике М. Ахмадинежад неоднократно упоминал во время озвучивания своего предложения о теледебатах. Более того, иранский президент открыто признал, что его предшественники на этом посту имели более благоприятные предпосылки и условия для налаживания диалога с Вашингтоном, но не использовали предоставленные шансы. В нынешних условиях это сделать сложнее. Примечательно, что М. Ахмадинежад стал первым из иранских президентов после революции 1979 года, который в максимальной степени приблизился к идее установления прямого диалога с США и даже подготовил под нее определенное идеологическое обоснование: дескать, Иран как региональная сверхдержава должен участвовать в обсуждении с США актуальных мировых проблем, но только на основе принципов «равенства» и «справедливости». Существуют и диаметрально противоположные мысли. По мнению ряда иранских политологов, предложение М. Ахмадинежада следует рассматривать как очередное звено массовой пиар-кампании, раскручиваемой с целью повысить международный престиж Ирана, придать ему статус как минимум региональной державы. В этом контексте идея равного диалога «без предварительных условий» с ведущей мировой державой (США) не выглядит такой уж безрассудной, поскольку преследует совершенно определенные цели, не связанные с выходом М. Ахмадинежада в прямой эфир в паре с президентом США. Да и решать ядерную проблему, как показывают последние годы переговорного процесса, Тегеран явно предпочитает в тандеме с европейцами или Россией, но не с США. Как представляется, долгосрочные последствия иранских «подкатов» к США (включая предложение о теледебатах) должны будут проясниться позднее в зависимости от той линии поведения по иранскому «досье», которую изберут американцы в рамках Совета Безопасности ООН и за его рамками.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий