07 мая 2006
Интервью главного редактора информационно-аналитического сайта IranAtom.Ru Сергея Пряхина корреспонденту радиостанции «Русская служба Голоса Исламской Республики Иран» (30 апреля 2006 года, расшифровка записи) Сергей Александрович, уже Эльбарадей опубликовал свой доклад и передал в Совет Безопасности ООН. Как Вы вообще комментируете ситуацию и что можно говорить – что-либо изменилось, и если да, то в какую сторону? Не только в Совет Безопасности ООН, но и в Совет управляющих МАГАТЭ. Доклад передан в два места. И, кстати говоря, пока непонятно, кто конкретно должен реагировать на этот доклад, кто из органов? Что по поводу самого содержания доклада и по поводу изменения общей ситуации после его выпуска, то в докладе нет никаких принципиально новых утверждений, то есть, фиксируется та ситуация, которая происходила за последний месяц. Инспектора не смогли обнаружить никаких новых изменений, доказательств против Ирана. С технической стороны дела, в этом докладе впервые звучит официальное подтверждение о том, что на опытном заводе обогатительном в Натанзе действительно был произведен обогащённый уран до 3,6%. Хочу пояснить этот момент. Заявления иранской стороны о том, что такой уран был произведен, они оставались только односторонними декларациями, и подтверждение официально этого факта может быть сделано только инспекторами. Ещё хочу обратить внимание на следующий технический вопрос. По нормам МАГАТЭ, так называемый низкообогащённый уран, имеющий только гражданское использование, это до 20% обогащения. Поэтому с технической точки зрения очевидно, что деятельность в Натанзе сейчас не носит военного характера, и это отражено также в докладе МАГАТЭ, где написано, что нет никаких свидетельств переключения иранской ядерной программы. Это по поводу технической стороны дела. Политически, конечно же, всё будет зависеть от того, как дальше пойдёт события. Да, Сергей Александрович, сейчас много идёт критики в адрес Ирана из-за того, что он не реализовал последнее решение Совета Безопасности с просьбой ввести мораторий со стороны Ирана Нет такого решения Совета Безопасности. Есть заявление председателя Совета Безопасности, в котором призывают Иран ввести мораторий и ввести не только мораторий, а исполнять так называемые меры по укреплению доверия – это мораторий на некоторые виды деятельности ядерной, а также расширенное сотрудничество с МАГАТЭ в рамках, выходящих за Доппротокол, предположим, организация встреч с представителями военного ведомства страны и так далее. Действительно, в докладе это подтверждается и это общеизвестный факт, что Иран пока не согласился исполнять вот это пожелание Совета Безопасности. Насколько Запад сейчас может усилить давление и решить проблему, скажем так, в их ключе? По смыслу, по западной стратегии следующий шаг должен быть сделан в Совете Безопасности, и следующий шаг может быть оформлен в виде резолюции Совета Безопасности. Это то, что уже будет иметь обязательный характер для исполнения. Не пожелание, но требование. Вот если события пойдут именно так, значит, пока реализуется сценарий, предложенный Западом. Сценарий, предлагаемый Ираном, я думаю, что Вы знаете, это возвращение досье в МАГАТЭ, исключительно в рамки МАГАТЭ, расширение сотрудничества и так далее. Да, вот в Москве, как Вы думаете, какое сейчас настроение на этот счёт, как комментируют и какова позиция? Не так давно были опубликованы результаты опроса общественного мнения, достаточно любопытные. Большинство россиян не считает, что ядерная деятельность Ирана представляет какую-то угрозу для России, но есть мнение, что она может представлять угрозу для «какой-то другой страны». Но категорически против, категорически, то есть, порядка 90% получается, против нанесения каких-либо военных ударов по Ирану. У меня к Вам такой вопрос. Много сейчас сообщений и комментариев поступает о том, что возможность применения санкций против Ирана велика и возможность того, что Россия может их поддержать, тоже велика. Я хотел бы Вас спросить, как Вы, находясь в России, считаете, насколько подобные комментарии правдоподобны? Здесь нужно с технической точки зрения рассмотреть сущность этого вопроса о введении санкций и, вообще, о каком-то реагировании. Если не возражаете, несколько цифр. Предположим, завтра, предположим, вы принимаете решение о том, что вам нужно ядерное оружие. Предположим. В этом случае вам потребуется иметь 1500 центрифуг, чтобы в течение одного года произвести достаточно материала для одной бомбы. Сейчас вы имеете действующие 164 центрифуги в одном каскаде, 10 и 20 центрифуг в исследовательских каскадах и несколько единичных центрифуг. Если мы просто поделим два числа (1500 и 164) друг на друга, то мы получим, что в этом случае вам потребуется девять лет минимум. Далее говорят о том, что вы можете поставить два дополнительных каскада. Но здесь не надо забывать – а это было в открытой печати – что это только опытные разработки. Сами центрифуги не проверены в эксплуатации. Газ гексафторид урана, который служит сырьём для этих центрифуг, его кондиции пока тоже недостаточны. Поэтому, рассуждая здраво – и эту точку зрения поддерживают, в том числе, и представители западного разведывательного сообщества – рассуждая здраво, даже если всё пойдёт без проблем, ранее следующего десятилетия Иран не сможет получить ядерное оружие. А, вообще говоря, более реальная цифра – это десять и более лет. В этом случае встаёт вопрос – зачем нужны санкции сейчас, если вам потребуется десять лет после принятия политического решения? И вот этот вопрос, он, действительно, занимает умы. Нужно не забывать, кто пострадает от этих санкций? Соединённые Штаты Америки не ведут торговлю с Ираном, за исключением покупок ковров и небольших партий фисташек. Они от этих санкций не пострадают. Европа и Россия пострадают существенно больше. И, действительно, такой вопрос поднимается. Зачем они нужны, зачем Европа и Россия должны страдать, если мы знаем точно, что никакой реальной опасности Иран не представляет ни для Европы, ни для России, ни для США, ни для Израиля, в общем-то, ни для кого? Вот эти аргументы, они имеют право на существование, и, собственно, этими аргументами руководствуется и российский МИД. Как Вы знаете, МИД России довольно жёстко выступает против санкций и считает, что они не тот путь, который приведёт к решению проблемы. У меня такой вопрос, технический. Как Вы думаете и насколько Вы согласны с иранской стороной, которая заявляет о существенном прогрессе в этой области, что даёт ей статус вхождении в ядерный клуб и даёт особый технический потенциал? Понятие «ядерный клуб» как таковое не существует. Есть государства, обладающие ядерным оружием. Иран не входит туда и отказывается входить по политическим и иным мотивам. Есть клуб государств неофициальный, которые умеют обогащать уран. Их немного, где-то с десяток стран, и Иран, действительно, к этому десятку присоединился. Но пока он находится на самом начале своего пути. Получение небольших опытных партий, простите, это не промышленное производство. Разумеется, в нормальных условиях, если бы не вся политическая подоплёка этой ситуации, Иран можно было бы поздравить и посочувствовать в связи с тем, что его ожидает ещё десять, а может быть, двадцать лет тяжелейшей напряжённой работы учёных, инженеров, технологов для того, чтобы освоить в промышленных масштабах производство ядерного топлива. Но политическая подоплёка этого события, она немножко раздувается сейчас. Да, это успех, большой успех – наверное, первый из тех нескольких десятков или сотен, которые вашим атомщикам ещё предстоят. Вопрос такой, знаете, много сейчас идёт речи об этом. Насколько для России самодостаточность Ирана в области обогащения урана ущербна или нет? Или это может способствовать сотрудничеству двух стран? Ядерное топливо вообще не относится к числу, скажем так, доходных видов атомного сотрудничества. Строительство блоков даёт гораздо больший доход, это раз. Второе, что стоит отметить, судьба любого двустороннего сотрудничества в атомной отрасли будет одинакова. Со временем, страна-получатель атомных технологий будет их локализовывать и производить самостоятельно. Пример: сотрудничество США и Южной Кореи. Американцы начинали с поставок под ключ, а сейчас Южная Корея производит до 90% самостоятельно атомные блоки. Поэтому какой-то экономической подоплёки, с точки зрения России, я бы не видел. Ещё хочу напомнить, что Иран не отказывался от закупок топлива для Бушера, несмотря вот даже на последние достижения. Этот контракт, он остаётся в силе, и более того, Иран постоянно напоминает о том, что его нужно исполнять. А с российской стороны нет ли сомнений в этом? Официальная позиция, она озвучена. Только Совет Безопасности может запретить нам сотрудничать с Ираном в атомной области. С технической точки зрения, топливо должно быть поставлено не ранее шести месяцев до физического пуска. По физическому пуску станции, довольно много было обсуждений этого вопроса. Звучат цифры, что это будет 2007 год. Соответственно, из этого можно будет примерно определить дату поставок этого топлива. Беседу вел корреспондент Русской службы ГИРИ. Аудиозапись интервью находится на сайте Русской службы ГИРИ
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий