03 апреля 2006
Дипломатическая активность вокруг иранской ядерной проблемы в самом разгаре. Недавно Кондолиза Райс ездила в европейское турне, чтобы обсудить эту тему, а Совбез ООН вынес в отношении Ирана резолюцию, дав Тегерану месячный срок, чтобы урегулировать конфликт мирным путем. Эти же вопросы обсуждали в режиме он-лайн с участниками “МК-Чата” наши эксперты — президент Института Ближнего Востока Евгений САТАНОВСКИЙ и гендиректор Центра изучения современного Ирана Раджаб САФАРОВ. Дискуссия получилась горячей — по ряду вопросов наши гости высказали противоположные, хотя и небезынтересные точки зрения. — Каково место России в урегулировании кризиса на Ближнем Востоке? Раджаб Сафаров: — У России имеется уникальная возможность заявить о себе как о мировой державе нового формата. Роль России в урегулировании иранского кризиса может стать уникальной, и посредством влияния на эту страну можно влиять на процессы, происходящие во всем исламском мире в целом. Оригинальным примером являются переговоры России с “Хамас”. Евгений Сатановский: — Главным в российской потенциальной позиции по урегулированию кризиса является российское поле интересов. Говоря попросту, России следует, выступая в качестве посредников, решать российские проблемы, а не проблемы наших соседей, партнеров, “друзей” и “союзников”. Это то, чем занимался Советский Союз и что его в итоге и похоронило. — Как обстоят дела с российско-иранским СП, будут его создавать или нет? Р.Сафаров: — Российско-иранское СП является единственным более-менее реальным выходом из кризиса. И это предложение может быть реализовано, если будут учтены интересы Ирана хотя бы по минимуму. Сейчас в российском предложении больше доминируют позиции Запада: заморозить любую деятельность Ираном в своей ядерной сфере и не допускать любых процессов по обогащению урана на иранской территории. На что Иран категорически не может пойти, поскольку это является прямым нарушением 4-й статьи Договора о нераспространении ядерного оружия. Думаю, что кризис вокруг иранской ядерной программы надуман, необоснован и максимально политизирован. Уверен, что американцы прекрасно знают, что у Ирана нет ядерного оружия. Они хотят просто сменить режим, который не поддается давлению и имеет потенциал, позволяющий легко обрушить всю экономическую гегемонию США. И первые признаки уже имеются. На острове Киш запущен проект иранской нефтяной биржи. Все расчеты на этой бирже за нефть, газ и нефтехимические продукты Ирана будут производиться исключительно в евро. А если учесть, что Иран продает свои собственные нефть и газ за год в объеме более 100 млрд. долларов США, то только иранский сегмент экспорта, переведенный в евро, может обрушить курс доллара на мировых финансовых рынках. Е.Сатановский: — Если Иран пойдет на российские условия и поймет, что других условий не будет, значит, СП будет создано. Если нет — значит, нет. Россия никому ничего не должна и вряд ли будет должна — ни Западу, ни Ирану. Идея о том, что в лице России с Ираном говорит Запад, имеет такое же отношение к действительности, как идея о том, что в лице России с Западом говорит Иран. Что же касается конца Америки, помнится, ее хоронил еще Хрущев. Хоронили и многие после него. Тегерану ничто не мешает получить свой собственный опыт. — Является ли призыв президента Ахмадинежада к уничтожению Израиля на студенческой конференции доказательством того, что антисемитизм присущ не только президенту, но и всему иранскому обществу? Е.Сатановский: — Ситуация в этом вопросе в Иране двойственная. Еврейская община в Иране живет не худшей жизнью, чем евреи в СССР. Однако жесткий антисионизм и идеи о существовании всемирного еврейского заговора в иранском руководстве присутствуют и в определенные моменты истории доминируют. В настоящий момент президент Ахмадинежад рассматривается израильтянами и большинством лидеров еврейского мира как новый Гитлер. Р.Сафаров: — Параллели между Ахмадинежадом и Гитлером некорректны. Если вдумчиво изучить так называемые антиизраильские высказывания Ахмадинежада, то вы бы смогли увидеть, что Ахмадинежад ничего не имеет против евреев. Он выступает против сионизма как идеологии. Сейчас в иранском обществе живет достаточное количество представителей еврейской диаспоры, и они свободны в своем желании эмигрировать из Ирана. Если отношение к ним было бы нетерпимое, то совершенно очевидно, что в Иране не осталось бы ни одного еврея. И я не думаю, что высказывания г-на Ахмадинежада можно воспринимать как призыв к реальным действиям по отношению к израильскому государству. Это всего лишь политическая риторика, ориентированная на внутреннее потребление. — Чем страшно иранское ядерное досье, почему оно наделало столько шуму во всем мире? Р.Сафаров: — Иран, как и все нормальные государства, собирается использовать альтернативные источники энергии в своей экономике. Все, что делает Иран относительно развития своей ядерной программы, находится в правовом поле. Если Иран хотел бы скрыть какое-то направление своей ядерной программы, то не объявил бы 2,5 года назад о моратории в ядерной сфере. Фактически он приостановил развитие этой отрасли полностью именно с целью дать возможность инспекторам МАГАТЭ проверять любые объекты, которые им интересны. За 2,5 года инспектора МАГАТЭ посетили Иран 1600 раз. И не было найдено ни одного доказательства того, что иранская ядерная программа имеет какой-то скрытый характер. Е.Сатановский: — Рынок ядерного топлива позволяет сегодня обеспечить ядерные станции топливом без наличия в стране топливного цикла — дорогостоящего и чрезвычайно уязвимого. Распространение в Иране в нарушение национального и международного законодательства ядерных технологий с территории Пакистана, чем на протяжении длительного времени занимался “отец” пакистанской ядерной бомбы г-н Хан, закупка на черном рынке значительного числа центрифуг, ставших объектом пристального внимания МАГАТЭ, сама многослойность иранской ядерной программы заставляют сегодня говорить не о мирном или военном ее характере, а о том, когда у Ирана будет ядерное оружие. Это не стало бы предметом столь серьезного беспокойства, если бы не жесткое заявление иранского руководства относительно Запада и Израиля. Заявление о том, что Израиль должен быть стерт с политической карты, можно считать шуткой. Можно и не считать. Также угрозы в адрес нефтяного рынка, не связанные с нефтяной биржей, а касающиеся разрушения нефтяной инфраструктуры Аравийского полуострова или блокады Ормузского пролива, стали главными факторами, привлекшими внимание к ядерному будущему Ирана. Р.Сафаров: — Иранская нефтяная биржа никакого отношения не имеет к нефтяной инфраструктуре Аравийского полуострова. Если на Иран будет оказано силовое воздействие, то совершенно очевидно, что эта страна каким-то образом должна отреагировать на это. У Ирана несколько сценариев ответа. Реальным шагом может стать то, что при падении первых ракет на иранскую территорию Иран разрушит до основания всю нефтегазовую инфраструктуру стран Ближнего и Среднего Востока, заблокирует Ормузский пролив. И если хоть одна ракета упадет на территории Ирана со стороны Израиля, то Иран всей мощью своей обрушится на эту страну. Совершенно очевидно, что цены на нефть станут запредельными. $150 за баррель нефти — это самый оптимистичный прогноз. Е.Сатановский: — То, что обещает Иран миру, пока у него нет ядерной бомбы, показывает, что будет происходить, когда у Ирана будет ядерная бомба. Предсказания такого рода — лучшее обоснование превентивного удара по Исламской Республике Иран для ее врагов.
Источник:
Московский Комсомолец
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий