13 марта 2006
А.М. Вартанян Итоги мартовской сессии Совета управляющих МАГАТЭ ожидались в правящей верхушке Ирана с большим нетерпением. Собственно, в этом контексте ее интересовал один существенный вопрос — состоится или нет передача иранского досье на рассмотрение в Совет Безопасности ООН. Положительный для Тегерана исход заседания должен был стать индикатором эффективности инновационных стратегий консервативного руководства ИРИ во внешнеполитическом курсе, апробированных сразу после президентских выборов-2005. Главный замысел этих стратегий — максимально «подогреть» мировой общественный интерес к теме иранской ядерной программы, возвести ее в ранг первоочередных вопросов глобальной повестки дня, углубить международный кризис вокруг Тегерана, создав ему ореол мученика и жертвы диктата «мировой гегемонии» во главе с США, — пока блестяще удается. Начиная с августа с.г., иранское правящее руководство последовательно претворяет в жизнь эти стратегии, решая, таким образом, актуальные задачи внутреннего и внешнего характера, скопившиеся за восьмилетний период правления реформаторского правительства. В частности, напористый и активный международный курс президента М. Ахмадинежада способствует отвлечению внимания населения от насущных социально-экономических проблем. Неоконсерваторы получили карт-бланш на серию внутренних мероприятий по укреплению основ исламского строя, омоложению правящей элиты, постепенному оттеснению на задний план «старой гвардии» консервативного лагеря. Первые сигналы о намерениях правящей элиты радикально трансформировать авансцену политической жизни страны стали поступать в начале 2004 года, когда активное применение административного ресурса привело к снятию с парламентской гонки многих видных реформаторов, ратующих за диалог с Западом и либерализацию общественно-политической жизни страны. Так была обеспечена убедительная победа на выборах в меджлис молодого неоконсервативного течения, возглавляемого партией «Благоустроители исламского Ирана» — «Абадгяран». Похожий сценарий был использован на президентских выборах 2005 года, когда главой исполнительной власти по итогам общенационального волеизъявления был избран молодой политик от неоконсерваторов, столичный мэр М. Ахмадинежад. Стало окончательно ясно, что консервативному духовенству после длительного периода отсутствия в исполнительной и законодательной ветвях власти удалось взять убедительный реванш. Одновременно ребром встал вопрос о том, как эту власть удерживать и использовать в интересах укрепления основ правящего режима. Для этого неоконсерваторам понадобилось намеренное обострение отношений с Западом, в частности в контексте эскалации напряженности вокруг иранской ядерной программы. С августа 2005 года началась пошаговая реализация этой задачи посредством отказа Тегерана от выполнения добровольно взятых на себя обязательств в области ядерного нераспространения. В итоге иранская дипломатия за последние полгода максимально приблизилась к «красной черте», за которой заканчивается мирно-дипломатический механизм разрешения кризиса и вступают в силу другие правила игры, включая экономические санкции и силовой сценарий. В то же время сознательное раскручивание иранскими властями кризиса вокруг ядерного досье придало необратимый характер идее создания в стране собственного ядерного цикла, возведенной в ранг общенационального проекта. Именно поэтому Тегерану ничего не остается, как идти на более рискованные шаги в деле продвижения своих ядерных программ. В этих условиях основная тактика иранской команды ядерных переговорщиков сводится к тому, чтобы путем различных ухищрений максимально затягивать переговорный процесс и сохранять иранское ядерное досье в формате МАГАТЭ. В этом контексте очень вовремя поступило российское предложение о создании совместного предприятия (СП) по обогащению урана, за которое Тегеран сразу ухватился, но обставил его таким списком предварительных условий, что оно сразу же стало квалифицироваться в иранском обществе как «непроходное». Более того, в некоторых кругах иранского общества, включая часть депутатского корпуса, российское предложение вызвало негативную реакцию. Тем не менее иранская сторона продолжала держать его «про запас» вплоть до мартовского заседания СУ МАГАТЭ, используя в своих интересах. Три раунда двусторонних переговоров по СП в январе–феврале с.г. не дали никаких конкретных результатов, зато предоставили Тегерану прекрасную возможность для шантажа: он, дескать, «принципиально готов» к принятию российского предложения, однако передача досье в СБ ООН поставит на этом сотрудничестве окончательный крест. Другим удобным рычагом воздействия на Запад накануне мартовской сессии МАГАТЭ иранская сторона избрала нефтяной фактор. Секретарь Высшего совета национальной безопасности А. Лариджани в интервью СМИ ненавязчиво намекнул, что пока Иран не собирается использовать этот фактор для оказания давления на мировое сообщество, но «все может измениться». В ходе сессии Тегеран усилил свой натиск: заместитель секретаря Высшего совета национальной безопасности Дж. Ваиди заявил, что Иран при необходимости может прибегнуть к «нефтяному рычагу давления». В целом, иранская дипломатия в преддверии заседания МАГАТЭ провела массированную пропагандистскую работу, главная цель которой — не допустить передачи ядерного досье в Совет Безопасности. Цена вопроса была для Тегерана слишком высока, поскольку новая отсрочка давала ему огромные дивиденды. Неслучайно перед началом сессии с угрожающими заявлениями выступили президент М. Ахмадинежад, секретарь ВСНБ А. Лариджани, официальный представитель правительства Г.А. Эльхам. Все они в один голос призвали воздержаться от поспешных шагов, которые «могут изменить мировой порядок». Насколько эффективными оказались превентивные шаги иранской дипломатии, показали итоги чрезвычайного заседания МАГАТЭ в Вене. Замысел иранских властей удался, но лишь наполовину. Тегеран на компромисс так и не пошел, более того — отверг российское предложение о совместном обогащении. Это существенно затруднило переговорный процесс и сузило возможности компромисса. В то же время иранское досье пока не будет передано в Совет Безопасности ООН, что дает Ирану определенное психологическое преимущество. Иранское руководство уже поспешило объявить, что не боится ни санкций, ни самого Совета Безопасности. Оно вновь угрожает Западу выходом из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и обещает возобновить урановое обогащение в промышленных масштабах. Последнее, по утверждению официального представителя МИД ИРИ Х.Р. Асефи, может начаться в самое ближайшее время, как только «станет ясной позиция Совбеза ООН». В то же время на мартовской сессии МАГАТЭ было подтверждено принципиальное решение февральского заседания — передать на обсуждение в Совбез ООН доклад гендиректора Агентства М. аль-Барадея по иранской ядерной программе. Что и было сделано. По заявлению М. аль-Барадея, «информирование» Совета Безопасности ООН станет продолжением дипломатических усилий по поиску взаимоприемлемого решения, а главная задача этого органа будет заключаться в обеспечении сотрудничества Ирана и МАГАТЭ. То есть он станет своего рода форумом для содействия возобновлению переговорного процесса. В любом случае, даже «информирование» СБ создает прецедент в иранском вопросе, поскольку неизбежно вовлекает новую сторону — Совет Безопасности — в процессы урегулирования иранского кризиса. А это в свою очередь грозит изменениями в текущей расстановке сил. Сегодня невозможно однозначно прогнозировать, какие последствия для Ирана (негативные или позитивные) повлечет за собой вовлечение в иранскую проблему механизмов ООН. По мнению экспертов, американцы используют этот фактор для наращивания давления на Иран, сначала через принятие в Совбезе соответствующих антииранских резолюций, а затем посредством введения санкций. Ясно и то, что повышенный ажиотаж вокруг Ирана пока на руку команде президента М. Ахмадинежада. За короткий срок нахождения у власти он смог добиться главного — чтобы в мире считались с национальными интересами его страны. Мартовская сессия МАГАТЭ наглядно это подтвердила.
Источник:
Институт Ближнего Востока
Поделиться:
Комментарии
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий