Катар в приоритетах «заливной» политики Тегерана

27 января 2006
A A A


А.А. Розов Состоявшийся на днях визит в Тегеран главы внешнеполитического ведомства Катара в ранге вице-премьера правительства шейха Дж. Аль-Тани позволяет подвести некую черту под текущим состоянием ирано-катарских политических и экономических отношений, правильно оценить место Катара в шкале приоритетов иранского руководства среди государств Персидского залива. «Заливная» политика Ирана представляет собой совокупность достаточно непоследовательных и ненастойчивых шагов иранской дипломатии по укреплению позиций в этом актуальном для Тегерана регионе. Целый набор объективных факторов, казалось, должен содействовать тесной интеграции Ирана с арабскими государствами Залива: фактор «исламского единства», формирование общей системы безопасности, координации энергетической политики, стремление к созданию общего рынка товаров и услуг, развитие многосторонней торговли, согласование валютно-финансового и банковского регулирования. Под эту интеграцию был разработан и специальный механизм сотрудничества в формате Иран–Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Однако практическое взаимодействие сторон всегда тормозилось, в первую очередь вследствие неурегулированности отношений Тегерана с Саудовской Аравией и ОАЭ: два этих вектора всегда были определяющими в формировании политического климата в регионе. С Эр-Риядом отношения не заладились сразу после исламской революции в ИРИ. Основные причины: идеологическая и религиозная. Здесь в полной мере проявились шиитско-суннитские разногласия, опасения руководства Саудовской Аравии относительно наступательной и агрессивной политики иранского руководства (главная внешнеполитическая доктрина Ирана тех времен — «экспорт исламской революции» — серьезно угрожала территориальной целостности королевства, в которой компактно проживает шиитская община). Долгое время региональная политика со стороны стран Совета формировалась под воздействием обеспокоенности масштабными военными программами Тегерана вкупе с его попытками религиозно-политической экспансии. Разлом в отношениях ОАЭ–ИРИ проходит по линии трех спорных островов в Персидском заливе, которые сегодня контролируются иранцами, но на которые продолжает претендовать эмиратская сторона. Помимо двух этих факторов, среди государств Залива существует общее негативное отношение к Тегерану, связанное с их опасениями по поводу ведущихся в Иране разработок масштабной военной деятельности в регионе (включая военно-морские учения в Заливе), а главное — в связи с ядерной программой Тегерана. Кроме того, развитие отношений между Ираном и арабскими государствами Персидского залива ограничивается обязательствами этих государств перед Западом и США, договорными документами внутри ССАГПЗ. Весь этот общий фон, безусловно, накладывает значительный отпечаток на текущее состояние и перспективы развития ирано-катарских отношений. Отсюда вытекает ограниченность политических контактов между двумя странами, отсутствие плотного взаимного доверия, нерегулярность политических контактов руководства двух государств. К этому добавляется еще один нюанс — деятельность катарского телеканала «Аль-Джазира» вызывает серьезное недовольство иранских властей, обвиняющих этот канал в необъективном освещении ситуации в населенной арабами западной провинции Ирана — Хузестане. Осенью 2005 г. правительство М. Ахмадинежада обвинило катарский телеканал в разжигании конфликта с участием арабского населения данной провинции и распорядилось запретить его деятельность на территории Ирана. В итоге филиалы «Аль-Джазиры» в ИРИ были закрыты. Тем не менее январский визит главы МИДа Катара в Тегеран позволил наметить некоторые подвижки в политическом диалоге. Во-первых, катарский министр был принят на серьезном уровне: он не только провел переговоры со своим иранским коллегой М. Моттаки, но и встретился с президентом М. Ахмадинежадом (последний заявил о заинтересованности Тегерана в поддержании отношений с Катаром «на самом высоком уровне»). Во-вторых, вызывает удивление расширенная повестка дня переговоров. Сторонам удалось обсудить широкий круг вопросов регионального и международного характера, в том числе ситуацию вокруг иранской ядерной программы (последняя тема была актуальна — Катар является сегодня непостоянным членом Совета Безопасности ООН). Состоялся обмен мнениями по Ираку, палестинской проблематике. Иранская сторона, по всей вероятности, стремилась всячески внушить главе внешнеполитического ведомства Катара идею «исторической миссии» Тегерана в качестве гаранта региональной стабильности и безопасности. И наконец, самое примечательное. По итогам переговоров стороны призвали друг друга «регулярно» сверять часы по актуальным международным и региональным проблемам и наметили создание некоего двустороннего «политического комитета» (по одной из версий — на уровне гендиректоров МИДов). Каковы будут мандат и функции новой структуры, пока сказать сложно. Но ясно ее предназначение — содействовать укреплению ирано-катарского политического диалога. По-видимому, в новой внешнеполитической стратегии М. Ахмадинежада заложена установка на укрепление иранских позиций в регионе Персидского залива. Но осуществлять этот план иранское руководство собирается не через признанных лидеров Залива (Саудовскую Аравию и ОАЭ), с которыми у Тегерана имеются до сих пор имеются непреодолимые разногласия, а через наиболее лояльные к Ирану государства, в числе которых значится и Катар. В подтверждение этого вывода следует привести высказывание иранского президента М. Ахмадинежада по итогам переговоров с Х. Аль-Тани: «Отношения Ирана с другими государствами Персидского залива не накладывают никакого отпечатка на ирано-катарские связи». На сегодня стороны по взаимному согласию исходят из того, что пока основа сотрудничества Ирана и Катара — экономическая. Именно на эту составляющую делает основную ставку Тегеран при разработке среднесрочной стратегии развития двусторонних отношений с государством Катар. Однако и на экономическом треке не все так однозначно, хотя и превалируют факторы, сопутствующие дальнейшему наращиванию взаимодействия и сближению сторон. Одним из решающих факторов в этом контексте является энергетический. Стороны координируют свои шаги в рамках Организации стран — экспортеров нефти, стремятся к проведению согласованной газовой политики. Успешное решение в начале 2005 г. проблемы со спорным газовым месторождением, входящим в гряду Южного Парса (крупнейшее газовое месторождение Ирана), расположенного на шельфе в Персидском заливе (Иран и Катар договорились осваивать его совместно) гарантирует в перспективе конструктивное энергетическое взаимодействие. Еще один немаловажный фактор взаимного сближения — торговля. Географическая близость Ирана и Катара благоприятствует налаживанию взаимовыгодного торгового сотрудничества. Данный аспект регулируется в рамках механизма двусторонней межправительственной комиссии (МПК) по торгово-экономическому сотрудничеству, которая является главным форумом для обсуждения всего комплекса актуальных вопросов торгово-экономического характера. Но и этот форум носит достаточно нерегулярный характер. На четвертом заседании МПК (февраль 2005 г.), которое состоялось после пятилетнего (!) перерыва, был подписан Меморандум, определяющий главные направления торгово-экономического, научно-технического и культурного сотрудничества. В ходе нынешнего визита в Тегеран мининдел Катара стороны обозначили сроки проведения в Тегеране пятого заседания МПК. Кроме того, имеется другой механизм взаимодействия — через сформированную Совместную торгово-промышленную палату, главные задачи которой — шаги, направленные на постепенное снижение торговых тарифов и создание зоны свободной торговли. Перспективной формой экономического взаимодействия Ирана и Катара служит налаживание банковского сотрудничества. Недавно банки Катара получили разрешение на открытие своих филиалов в иранских свободных экономических зонах (СЭЗ). Иран в свою очередь имеет привилегии на рынке инженерно-технических услуг Катара, обладает правом участия в международных экономических форумах этой страны. Планируется наращивание инвестиционного взаимодействия. Создаются условия для комфортной жизни в Катаре иранской рабочей силы. На фоне данного позитива существуют и препятствия в развитии торгово-экономических отношений между двумя странами. В числе таких факторов следует прежде всего отметить, что интересы Ирана и Катара зачастую сталкиваются на глобальном нефтяном форуме — в Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК). В частности, в сентябре 2003 г. представители Катара и Ирана претендовали на пост генерального секретаря ОПЕК. Кроме того, обе страны остро конкурируют в энергетическом секторе, претендуют на прокладку газопровода в Пакистан. Исламабад пока воздерживается от комментариев, но обещает в самое ближайшее время огласить свой выбор и определить, из какой страны будет поступать газ на внутренний рынок. Тегеран предлагает вариант сооружения газопровода в формате «Иран–Пакистан–Индия», реализацию которого от начальной стадии разработки до сооружения газопровода и обеспечения поставок «голубого топлива» должен взять на себя «респектабельный международный оператор» (в последнее время все чаще среди финансовых спонсоров проекта фигурирует Азиатский банк развития). Катар через свою компанию Crescent Petroleum предлагает план строительства газопровода (протяженность 1140 км) для соединения катарского Северного месторождения с пакистанским городом Дживани (стоимость проекта составляет 1,8 млрд долл.).
Поделиться:

Ещё новости

Обнаружили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарий

Подписка

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал для оперативного получения новостей.